– В Фэрчайлд-Мэнор ожидают гостей, – сказал он.
Мэри перевела дыхание и с порожденной отчаянием учтивостью заметила:
– В Фэрчайлд-Мэнор – вечный праздник.
– Меня туда не приглашали, – сказал он.
– Уж не думаете ли вы, что приглашали меня? – изумилась Мэри.
– Разумеется, нет. Фэрчайлды понятия не имеют, где вы. – Он пристально наблюдал за ней. – Хотел бы я знать, почему.
Паника вновь охватила Мэри. В разговорах случайных посетителей, к которым она всегда незаметно прислушивалась, ей никогда не случалось встречать имени Джиневры Мэри Фэрчайлд, разыскиваемой правосудием. Но этот человек, казалось, стремился возродить прошлое и вместе с ним угрозу позора, тюрьмы и смерти, ставшую с течением времени почти призрачной. С трудом разжав губы, она отвечала:
– Я ничем не могу вам помочь. Когда умер отец, мы просили помощи у деда и он нам отказал. У семьи нет никаких оснований ни разыскивать, ни привечать нас сейчас.
– Нас?
Боже, что с ней происходит? Она опять сказала лишнее, как это у нее сорвалось? Обычно она более осторожна. Теперь, волей-неволей, придется договорить до конца.
– Хэддена и меня. Хэдден мой брат.
– Значит, у Чарли был наследник.
Это прозвучало так, словно он размышлял о чем-то или, хуже того, пытался восстановить что-то в памяти. Мэри вовсе не стремилась к этому. Если он действительно забыл события той страшной ночи, то пусть так и остается. И она попыталась сбить его с толку, быстренько продолжив разговор.
– Я просто хочу сказать, что Фэрчайлды нам бы не обрадовались.
Он, конечно, обратил внимание на то, что она смутилась, но для этого человека имели значение только его собственные интересы. Он снова задумчиво откинулся в кресле.
Мэри поняла его намерения. Решив, что ее не пугает угроза ареста, он сам теперь станет для нее вечной угрозой. Весь его вид внушал ей опасность. Под тонким белым полотном рубашки – темные волосы на мускулистой груди, плечи напоминают больше плечи борца, чем аристократа. Ее безотчетно раздражала любая его черта, необъяснимое беспокойство овладевало ею просто от его присутствия. Она уже раньше обратила внимание на его руки, а лицо… у палачей бывают менее суровые лица.
Да, он решительно угрожает ей.
– Я не вижу никакой возможности вам помочь. – Она все еще пыталась ускользнуть.
– Но вы должны. Туда приглашена добрая половина высшего общества, включая людей очень могущественных. Я не сомневаюсь, что обмен дневника на деньги произойдет именно там.
Мэри передернуло.
– Я хочу воспользоваться вашим прибытием в Фэрчайлд-Мэнор как отвлекающим маневром, пока сам стану заниматься поисками. Полагаю, что все внимание будет обращено только на вас.
О, в этом Мэри нисколько не сомневалась. В особенности, если ее узнает кое-кто из гостей. Эффект обещает быть потрясающим. Вероятно, то, чем это грозит ей самой, лордом не может быть принято во внимание. Такие пустяки!
– Уверю вас, я позаботился о том, чтобы, устранить все препятствия.
– Неужели?
– Видите ли, – он наклонился вперед, и глаза его были серыми и холодными, как ночной туман, которого она так боялась, – вы появитесь там в качестве моей невесты.
Глава 3.
– Что за вздор!
Мэри знавала беду и раньше, но теперь у беды имелось определенное имя: Себастьян Дюран, виконт Уитфилд. С усилием овладев собой, она твердо заявила:
– Я не имею ни малейшего намерения изображать из себя вашу невесту.
– Можно мне наконец вставить хоть слово в вашу оживленную беседу?
Мэри вздрогнула. Леди Валери так долго молчала, что она почти забыла о ее присутствии. И к тому же – каковы бы ни были обстоятельства, хорошая экономка всегда внимательна к своей госпоже.
– Прошу вас, леди Валери. Я уверена, здравый смысл будет говорить вашими устами.
– Милочка, может быть, эта идея и кажется на первый взгляд нелепой. Во всяком случае, мне. – Леди Валери смерила крестника царственным взглядом. – Но может быть, нам следует выслушать весь план Себастьяна. Ведь наша главная цель – вернуть дневник.
– Наша цель? – слабым голосом переспросила Мэри. Она хотела воззвать к благоразумию леди Валери, но вместо этого взглянула на лорда Уитфилда и увидела, что он, улыбаясь, смотрит на ее руки, конвульсивно вцепившиеся в юбку. Она даже не заметила, как это произошло. Она совсем потеряла голову. Какой стыд!
Распрямив пальцы, она усилием воли заставила себя сохранять их в неподвижности.
Но, очевидно, она уже совершенно выдала себя. Он рассмеялся резко и зло.
– Разумеется, она поедет туда как моя невеста. Это единственная возможность.
Мэри поняла, что ей придется защищаться, рассчитывая только на собственное благоразумие.
– Фэрчайлды не пустят меня на порог, – привела она возражение, первым пришедшее ей на ум.
– Теперь пустят. – Голос лорда Уитфилда, звучал более чем уверенно. Он приложил руку к сердцу – Мисс Фэрчайлд, примите мои соболезнования. Ваш дедушка, маркиз Смитвик, в прошлом году покинул нас и отошел в лучший мир.
«Надеюсь, там разожгли для него огонь пожарче, – подумала Мэри, – но, по крайней мере, хоть что-то приятное я сегодня услышала».
Воспоминания Мэри о Фэрчайлд-Мэнор и его хозяине таили в себе только стыд и острый затаенный гнев против человека со злобным взглядом. Она помнила его длинный палец, указывающий ей на дверь. Мэри просто не могла поверить в такое жестокое равнодушие. Тогда он просто велел вышвырнуть ее вон.
– Так старый похотливый негодяй умер, наконец? Туда ему и дорога! – воскликнула леди Валери, выразив вслух мысли Мэри.
Мэри помнила с тех пор также и высокого элегантного мужчину, называвшего себя ее кузеном. Когда дед скрылся в кабинете, он сунул ей пригоршню денег. Эти деньги спасли их, когда пришло время бежать. На них они с Хэдденом добрались до Шотландии.
– А где же ваше христианское милосердие? – упрекнул крестную Себастьян. – Но как бы то ни было, старый маркиз умер и его сын унаследовал только титул и земли – и больше ничего.
– Ну, что вы говорите, разве у маркиза не было денег? Я не могу этому поверить! – сказала леди Валери. – У Фэрчайлдов их всегда было полно, а после того как твой отец…
– О, деньги, безусловно, были, – заметил Себастьян. – Но по причинам, известным только ему самому, лорд Смитвик предпочел не оставлять их своему сыну. – Он колебался, как будто желая сказать еще что-то.
Мэри не могла дольше сдерживаться.
– Вам не кажется странным, что я ничего не слышала о его смерти?
Что видел лорд Уитфилд, глядя на нее сейчас? Гнев, горечь обиды, презрение, которое она испытывала по отношению ко всем Фэрчайлдам? Что он понимал, этот лорд Уитфилд?!
