– Ну, Леха, ты что? Зачем им это нужно?
И вообще, давай сперва взглянем на эту Надю, а уж потомбудем думать. Я все-таки тоже пораскинул мозгами и пришел к выводу, что этоЛилия Федоровна все перепутала.
– Лилия? Это кто?
– Мамаша Тягомотины.
– Не знал, что она Лилия… Блин, интересно, как Розкинубабку звать?
– Бабку? Зачем тебе ее бабка?
– Тоже, небось, цветочек какой-нибудь.
Мать – Лилия, дочка – Роза, а бабка? Наверное, Мимозакакая-нибудь.
– Ну ты скажешь, Леха, – Засмеялся, Гошка. –Нет такого имени Мимоза.
– Ну нет, так будет, подумаешь, большое дело! А чемплохо – Мимоза Акимовна?
– Почему Акимовна?
– Неважно, Мимоза Игнатьевна. Здорово звучит, междупрочим. Надо будет у Тягомотины спросить насчет бабки.
– Блин, а дом-то не маленький, – вырвалось уГошки. – И как тут искать…
– Не ной, найдем! Весна на дворе, вон бабулек полондвор и мамаш с колясками, спросим.
И действительно, довольно быстро им сказали, что Журкевичиживут на четвертом этаже в третьем подъезде.
– Видишь, как все просто.
– Это хорошо, но что дальше-то делать, Леха?
– Как что? Ежику захудалому ясно, поднимемся и позвонимв квартиру. Если эта Надя окажется другой, скажем, что ошиблись этажом.
– А если Надя окажется Ирой?
– Тогда спросим, за каким чертом она Ирой назвалась.Припрем дуру к стенке, чтобы не смела врать…
– А если она все-таки Ира и дома будет еще кто-нибудь,как ты тогда думаешь действовать?
– А тогда она испугается, что ее мамашка узнает провранье и про всякие глупости…
– Но… Послушай, Леха, а что же тогда значит вся этаистория с ограблением?
– Фуфло! Если Надя – это Надя, то черт его знает,может, у той Иры и вправду что-то стряслось, но она почему-то не захотела снами дела иметь. Что ж, в конце концов имеет право. А вот если Надя – это Ира,тогда вся эта история точно фуфло.
– Но зачем?
– А фиг ее знает. Чем гадать тут, идем скорее и всенаконец выясним.
Они поднялись на четвертый этаж. Позвонили в квартиру. Ниответа, ни привета. Они позвонили еще раз.
– Нет никого, – с облегчением сказал Гошка. Емуотчего-то было не по себе.
– Может, эта Надя дрыхнет после школы, –предположил Леха и стукнул кулаком по двери.
Неожиданно она открылась.
– Блин! – вырвалось у Лехи. – Ненормальнаяона, что ли, дверь не закрывает. – Эй, есть тут кто-нибудь?
– Леха, смотри, что тут творится!
Сквозь открывшуюся дверь они увидели ужасающий беспорядок.Книги сброшены с полок и валяются на полу, как и одежда из стенного шкафа.
– Ой, мама родная, – прошептал Леха. – Надосматываться.
– Нельзя, – прошептал Гошка. – Надопроверить, вдруг кто-то есть, может, помощь нужна. Ты постой на стреме, а япосмотрю…
Ему было очень страшно, но он справился с собой и шагнул вквартиру. Но никого не обнаружил. Он даже в шкаф заглянул. Никого. Ну и славаБогу, хоть трупов нет… И вдруг взгляд его упал на висевшую на стене большуюфотографию. Девочка в очках. И вне всяких сомнений, это Ира. Черт знает что!
– Вот теперь сматываемся, – шепнул он Лехе, и оникубарем скатились по лестнице.
– Блин, что теперь делать? Там же явно опять былиграбители, – сказал он. Когда они были уже довольно далеко.
– Опять? Почему опять?.
– Ох, Леха, эта Надя и есть Ира.
– С чего ты взял? – всполошился Леха.
– В комнате фотография висит. Ира. Это точно.
– Ну ни фига себе… Значит, эта история с ограблениемникакое не фуфло?
– Выходит так… Только что теперь делать-.. то, Леха?
– Почем я знаю…
– Понимаешь… Мне почему-то страшно…
– Почему-то… Еще как страшно, ужас просто, –зловещим шепотом проговорил Леха. – Я вот думаю, а где девочка-то? Еслито, что рассказала Тягомотина, правда, то девчонку вполне могли похитить…
– Тогда бежим!
– Куда? В ментуру?
– К Тягомотине, куда ж еще? Надо, наконец, все узнать.Может, она знает, где… Постой, там ведь еще бабка должна быть… А может, никтоэту девчонку и не похищал.
– Думаешь, бабку похитили?
– Да нет… Просто, может, они с бабкой куда-то подались,а в их отсутствие им шмон устроили?
– Погоди, Гошка, нельзя горячку пороть, можем тольковсе испортить. Давай охолонем малость. Посидим чуток вон там, помозгуем.
– Ну давай, – нехотя согласился Гошка.
– Кажется, мы опять вляпались, – вздохнул Леха.
– Скажешь, тут опять воняет преступлением?
– Задохнуться можно от этой вони, жуть просто.Интересно все-таки, почему эта Надя выступала под кликухой Ира?
– Я думаю, Леха, все, что они с Тягомотиной рассказали,чистая правда, кроме имени.
А имя скрыли на всякий случай…
– На какой еще случай? Дуры глубокие!
– дуры, не спорю, но, думаю, дело было так:
Надя рассказала про свои проблемы Тягомотине, та предложилапознакомить ее с нами. Девчонка согласилась, но для начала решила на наспоглядеть, вдруг мы ей не глянемся или еще что-то…
– Складно получается, валяй дальше.
– Ну а дальше все известно.
– Да, похоже. Значит, не глянулись мы ей…
– Выходит, не глянулись. Или она решила самасправиться, а теперь…
– Вот пусть сама и справляется.
– Нет, Леха. Теперь все слишком круто завернулось… Инадо действовать…
– Ладно, тогда пошли к Тягомотине.
– Пошли, что еще остается…
У Тягомотины дверь никто не открыл.
– Пошли в сквер, может, она там с Ронни гуляет, темболее его явно тоже дома нет, не лает.
– Ага, идем.
В сквере Розы тоже не было. Они спросили у другихсобачников. Но никто ее не видел, только хозяйка чудного рыжего чау-чау,пожилая женщина, вспомнила:
– Роза сегодня тут не гуляла. Я видела ее с Ронни, онишли в сторону Переяславки.
Мальчики переглянулись.
– Спасибо, извините, – вежливо сказалГошка. – Леха, что же делать?
