Книга Испытание - Макс Баженов

Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17

На самом деле я не хотел никого убивать и надеялся, что мне не придётся; но обстоятельства неумолимо тащили меня по проторенной тропе, и я делал то, что должен был, надеясь лишь, что в какой-то момент замечу спасительную лазейку из западни, в которую угодил. Я готов был убить ради свободы, но не ради чужих династических амбиций.

Прошëл ещё один день. Близился момент, когда я был обязан принять решение. Я сжимал в руке медальон с ядом и продолжал смотреть на почти готовую карту планеты и схему её окрестностей, когда ко мне заглянул Макергурей. В этот момент мысли мои были путаны, и внимание расползалось во все стороны. Я размышлял о том, что этот мир обречëн. Корона этого так не оставит. Поползут слухи о расе, способной дать нам отпор (или даже хотя бы превзойти нас в зодчестве), и тогда сюда явятся наши линкоры, вооружённые бесконечным количеством потенциальной антиматерии. Они посеют здесь смерть и разорение, а затем обратят местное население в рабство. Такое уже случалось.

— Я намедни подумал, интересно, а могут ли их корабли общаться друг с другом? — сказал Макергурей, коснувшись моего плеча.

— А что? — спросил я, выныривая из полузабытья. — Они всё равно нас не видят.

— Я не беспокоюсь об этом, юный претендент, — сказал он. — Когда наши челноки связываются друг с другом, мы видим голограмму своих собеседников, так? Всему живому свойственно общение и обмен веществом. Может быть местные тоже пользуются для общения чем-то подобным, будь то изображение, или текст? Вероятно, мы могли бы каким-то образом поймать эти символы, пока они не дошли до адресата? Это как подслушать разговор, понимаешь, о чём я?

— Всесведущий Макергурей! Да ты гений! — сказал я.

Он был совершенно прав. Мы с Парисицидом сформулировали запрос кораблю, и тот обнаружил множество сигналов, предположительно несущих изображения, звук и текст, а иногда и всё это вместе.

— Мой младший брат философ, как и ты, — сказал старейшина, когда я поделился с ним результатом. — В его речах много такого, от чего мои уши вянут, но часть его размышлений о языке я всегда находил интригующими. Кто бы мог подумать, что столь отвлечённые от реальности идеи могут оказаться полезными?

— Когда мы вернёмся, передай слова моего глубочайшего почтения своему просвещëнному родственнику, — сказал я.

— Скажешь сам, — сказал Макергурей и ушёл, чтобы не мешать мне.

Я сидел в ожидании расшифровки первых сигналов, теребя медальон, и испытывая отвращение к себе. И этих благородных мужей я собирался отравить? Макергурея — этого славного старика, столь сведущего во многих вещах? Бериатрикса, который до сих пор выказывал мне только поддержку? Фарициана? Который, по сути, идеальный гражданин?

А вот Стригона я бы отравил с удовольствием. Пожалуй, так и сделаю, сказал себе я, но тут же забыл думать об этом, поскольку оказался погребëн под лавиной информации, выведенной на проектор.

Корабль рассортировал всё по категориям и предложил ознакомиться с каждым сигналом отдельно. Поначалу меня заинтриговали звуки, которые напоминали музыку, но описать их будет, пожалуй, труднее, чем то, что я увидел глазами. А было там немало удивительного.

На многочисленных изображениях со звуком происходило то, чего то ли не может быть, то ли я чего-то не понимаю о законах природы. Из них можно было подумать, что местные жители способны летать без приспособлений, призывать огонь, ходить сквозь стены, менять форму, поднимать вес, во много раз превосходящий их собственный, и многое такое, что даже и не знаешь как объяснить. Пожалуй, я не буду и пытаться, поскольку всё это никак не согласовывалось с моими наблюдениями из космоса.

Однако я понял для себя главное. Война здесь — обычное дело.

До становления Париксеи наш мир тоже раздирали усобицы. Видимо, в этом отношении мы всë-таки их честно превзошли. Дома уже шесть поколений не случалось крупных конфликтов (чего не скажешь о мирах, в которых мы бывали), и не похоже было, что тенденция изменится. У нас всё просто. Кто держит флот — тот управляет вселенной. Местные же жители, судя по тому, что я увидел, только и делали, что воевали, причём делали это с большой изобретательностью.

Когда я показал перехваченные материалы старейшинам и Стригону, долгое время они молчали. Первым слово взял, как и было положено, Бериатрикс.

— Все эти вещи действительно имеют место на этой земле? — спросил он.

— Возможно…, - ответил я. — Но, если быть честным, старший наблюдатель, я считаю, что многое из увиденного просто не может существовать в нашей вселенной.

— Надежда умирает последней! — сказал Стригон. — Но отчего ты так в этом уверен?

Как же ему хотелось, чтобы эти сверхсущества и чудовищные монстры выбили из меня дух и станцевали на моëм трупе!

— Для начала, вот, — сказал я, открывая одно из знаковых изображений. — На этой планете такая же сила тяжести, как у нас, но посмотрите на это животное! Его просто не может быть. Оно раздавило бы себя собственным весом! Кроме того, я не наблюдаю ничего подобного через линзу корабля. Крупнейшие животные этого мира, как им и полагается, живут в воде.

Я привëл ещё несколько примеров абсурдных, на мой взгляд, изображений.

— Какое же объяснение есть для подобной фальсификации? — спросил Бериатрикс.

— Думаю, они пытаются таким образом отпугнуть врага! — сказал Фарициан. — Вот они, их защитные меры. Обман и введение в заблуждение!

Его аж передёрнуло от отвращения.

— Может ты и прав, — сказал я.

— Каковы твои дальнейшие действия, славный Арихигон? — спросил Бериатрикс. — Ведь если ты не решишься высадиться в ближайшее время, то я, к моему сожалению, вынужден буду санкционировать трибунал.

— В этом не будет нужды, высокочтимый наблюдатель, — сказал я. — Я выберу подходящее место сегодня ночью.

К этому моменту я считал, что обладаю достаточными знаниями, чтобы выбрать. Стригон был прав. Я тянул время и мог сделать это значительно раньше, но никогда нельзя недооценивать собственное незнание.

Бóльшая часть этого мира была для меня, столичного философа, слишком холодна. Полюса планеты и вовсе венчали необитаемые снежные шапки — для любого париксейца зрелище достаточно дикое. Я попросил корабль показать мне карту экваториальных широт. По-крайней мере, здесь стояла температура, к которой я привык.

Вычëркивая наиболее густонаселённые места и безжизненные пустыни, я сузил выбор до приемлемых масштабов. Затем я взглянул на природу этих мест и нашёл нечто отдалённо напоминавшее мне тысячелетний лес, в котором я играл со сверстниками, будучи ребёнком. Разглядев среди его непроходимой чащи островки поселений, я приблизил изображение и увидел крыши примитивных зданий и покрытую зелёными пятнами технику, похожую на ту, которую

Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17