полётом мяча после чётко исполненного снейка практически невозможно, куда там тормознутому напарнику Чалова среагировать.
На механическом счётчике, установленном возле ворот, по два гола на каждую команду. Если предыдущая игра сопровождалась выкриками болельщиков, то сейчас тишину, кажется можно проткнуть. И она рванёт!
И я, и Чалов, не сговариваясь, выбрали роль нападающих. Но защитник с его стороны охраняет ворота намного лучше, чем Юлька. Психологическое напряжение нарастает. С лица сводного брата даже на миг спадает каменное выражение.
Он практически сразу берёт себя в руки, но я успеваю заметить и удивление моей игрой, и азарт, и убийственное просто желание выиграть, пожалуй, равное моему.
Сжав зубы, оба остервенело вращаем штанги. Я удерживаю мяч на месте, с высокой скоростью обводя вокруг него своего игрока. Защитник Чалова двигается всё более хаотично, не понимая, с какой стороны ждать удара. Улучив момент, пробиваю прямо.
Тишину рассеивает коллективный выдох. И всё. Никто не решается комментировать счёт.
— Тая, это что… Победа за нами, что ли? — ошарашенно выдаёт Юля. Такое ощущение, что она как в начале игры зажмурилась, так и не открывала до этого момента глаз. Зато теперь с ликующим воплем кидается мне на шею. — Стоп. Это что получается… Если ты «лохушка», то они тогда кто? Понторезы?
Я слабо усмехаюсь. Техникой, стратегией и психологией игры в кикер со мной успел поделиться родной дядя, прежде чем переехал к жене в Ригу. В его коллекции есть даже кубок страны по настольному футболу.
Чалов, когда решил надо мной поиздеваться, этого, конечно, знать не мог. Не царское это дело — рыться в моей биографии. Теперь он в курсе, что в некоторые игры со мной вступать опасно. Другого шанса отыграться за фонтан мне может не представиться.
— Юля, ты не против, если ответит нападающий?
— Я только за! — кровожадно улыбается она. Мы определённо на одной волне.
— Компромат или действие? — с вызовом смотрю в выгоревшую синеву глаз сводного брата.
Меня колотит и тянет на безумства. Наверное, это адреналин.
— Действие, — секунды не раздумывает Чалов.
Слишком крут, чтобы быть стукачом, да?
Я медленно обхожу стол, сажусь на высокий барный стул и маню его к себе пальцем.
— Ближе, — рвано выдыхаю ему в лицо.
Со стороны может показаться, что я на радостях спятила, что не думаю о последствиях, которые меня потом настигнут. А они обязательно будут. И будут жестокими. Вот только Яр мне здесь жизни не даст в любом случае. Если оставить его безнаказанным, он продолжит и дальше творить всё что вздумается.
Остановить себя даже не пытаюсь. Всё, что от него исходит… Всё это по неизвестным причинам срывает мне планку. Хочет воевать, будем воевать.
Глава 8
Ярослав
Я до сих пор не могу прийти в себя.
По задумке Царевна должна была продуть моей команде действие и попасть ко мне в рабство на весь учебный год. Тогда бы у неё появилась защита, и убавилось шансов подставить меня, влипнув в какие-нибудь неприятности. Профит очевиден: отец мной доволен, а мне для этого не нужно светить наше с Таей «родство». Нет у меня сестры. Точка.
Но… долбанная выскочка меня обыграла. Как⁈ До сегодняшнего дня провернуть подобное ещё никто не смог.
— Хочу уточнить один момент, — произносит она, вроде бы говоря со мной, а смотря чуть левее. То ли хочет показать, что я пустое место, то ли там реально что-то интересное происходит. — Я же могу потребовать что угодно? Вот прям всё-всё⁈
Любопытство всё-таки побеждает, и я оборачиваюсь.
Арс, чтоб его черти драли…
Со школьной скамьи друг друга не перевариваем. При этом, если кто-то спросит почему, я затруднюсь ответить. Нам никогда не нравились одни и те же девушки, мы тусовались в разных компаниях и учились в параллельных классах. Делить нам тупо было нечего. Но любое соревнование, где мы пересекались, неминуемо превращалось в месилово.
Усилием воли натягиваю на лицо ещё один слой равнодушия. А у самого внутри будто бомба часовая тикает.
Пусть Царевна окажется благоразумной девочкой. Требовать нужно не больше, чем сможешь вывезти. Она же не враг себе?
— В пределах разумного, — цежу хрипло. Румянец ей к лицу, но сейчас несколько напрягает. Чего это она вдруг так резко начала красоваться? Вроде не на свиданку зову. — Берега должны быть. Никаких физических увечий.
— А моральные можно? — уточняет Тая щурясь. Её не смущает мой агрессивный взгляд. Нет… Она отвечает тем же.
— Потянешь? — Высокомерно дёргаю бровью.
Она серьёзно думает, что я начну при всех торговаться? Я свой авторитет не на помойке подобрал.
— Крутой, да? — усмехается Тая, немного фальшивя. Словно рисуется перед кем-то.
— Злопамятный, — намекаю, чтоб сильно не выделывалась.
— Если нервничаешь, необязательно огрызаться. Иногда достаточно просто извиниться, — в свою очередь намекает она на наше жёсткое знакомство. Очень жирно. Настолько, что это наверняка понятно даже посторонним.
— Обязательно извинюсь. Как только почувствую себя виноватым.
Придвигаюсь ещё на шаг. Наши колени соприкасаются.
Таю дёргает.
— Ну, конечно. Для этого же смелость нужна! — язвит она, опять стреляя глазами на зашедшего Арса. Уже втрескалась, наверное, идиотка.
Теперь дёргает меня. Мне не нравится их возможный союз. Мерзость в квадрате.
— Чего ты хочешь? — выпаливаю я, намеренно обрывая обмен «любезностями», потому что знаю, как Арса заводит любая возможность перейти мне дорогу. Если он и обратит внимание на беспородную выскочку, то только, чтобы досадить мне. — Может, тебе кое-что вернуть? — намекаю на лист из личного дневника Царевны.
Я получил сатисфакцию, вырвав его и, честно говоря, читать её опусы потом даже не стал. Бумажка так и лежит, сложенная вчетверо, в кармане толстовки, но эту информацию я оставлю при себе.
Жду, что Тая запретит мне к ней подходить или прикажет прокукарекать или ещё что-нибудь настолько же бессмысленное и бестолковое. Плевать. В итоге сделает только хуже себе, так как встревать за неё после такого я точно не стану.
— Поскольку ты так отчаянно желал мою вещь, можешь оставить её себе. Может, всё-таки сделаешь какие-нибудь полезные выводы. Я также буду великодушна и позволю тебе загладить вину. Перед игрой твоя девушка наступила мне на ногу. Думаю, причина отчасти в тебе. Будь добр, сотри отпечаток подошвы с моего кеда.
Тая слегка вытягивает левую ногу, демонстрируя фронт предстоящих работ. Затем поднимает глаза на меня, когда осознаёт, что я не двигаюсь.
Великодушна?.. Позволит? Она мне⁈
Что за мусор в её голове?
— И всё? Больше ты ничего не хочешь? — Смотрю на неё, неспособный моргнуть.
— Ты чем-то недоволен? Хочешь вылизать?
Пит с пацанами смеясь, стебутся.
— А лохушка не
