– С тобой все в порядке? – спросил он.
Я снова прикасаюсь к ней! И уверен, она прекрасно понимает, как я на нее реагирую.
– Мне давно следовало попросить одного из работников починить пол, – задыхаясь, ответила Розалин. – Но я все время забываю.
– Нужно сделать это как можно скорее, потому что в следующий раз некому будет прийти тебе на помощь, когда ты споткнешься.
Она неохотно улыбнулась.
– Конечно, спасибо, но вообще-то я пытаюсь от тебя отделаться, если ты забыл.
Высвободившись из объятий Джока, Розалин вышла на улицу и направилась к сараю, рядом с которым стоял ее джип. Джок уселся на пассажирское сиденье, а Розалин – на водительское место.
Заведя двигатель, она прогрела старую машину, потом тронулась с места. Они ехали через пастбища Оукли, где пасся скот, к древней полуразрушенной усадьбе.
Подъехав к почти развалившемуся дому, Розалин произнесла:
– Эту старую усадьбу построили из речного камня мои предки.
Джок покачал головой.
– Только смельчаки могут жить в таких условиях!
– Ты верно сказал. Именно такими и были мои предки. Они построили свой дом буквально из ничего, они боролись с опасностью, пережили войну, голод…
Лучи закатного солнца скользили по каменным стенам усадьбы, окрашивая их в теплые розовато-сиреневые тона.
Розалин вышла из джипа и обошла дом. Джок молча следовал за ней. Она провела его на небольшое кладбище, расположенное немного в стороне от усадьбы.
Джок бродил между могильных плит, под которыми покоились представители семьи Оукли. Дед Розалин, ее родители и пятилетний брат умерли в один день десять лет назад. Бабушка Розалин оставила этот мир в прошлом году.
– Годовщины, – мрачно пробормотал Джок. – Именно эти годовщины ты отмечаешь с бокалом виски?
– Да.
– Как они умерли?
Розалин присела на корточки у одной из могил и принялась выдергивать сорняки, выросшие с момента ее последнего прихода несколько дней назад.
– Когда я училась в школе в старших классах, мой дед, родители и брат погибли в авиакатастрофе.
– А ты? – Джок старался не выдать свои эмоции, но Розалин поняла: он обеспокоен, и это ее удивило. – Ты была на борту самолета вместе с ними?
– Нет. В тот день я заболела, и бабушка осталась со мной дома. Если бы я полетела со своей семьей… – Она пожала плечами. – Теперь мне бы не пришлось улаживать проблемы с ранчо, потому что его уже давно бы продали.
– Рыжик, мне очень жаль. Я вел себя по-хамски. Всему виной мое плохое воспитание.
Розалин посмотрела на Джока.
– Тебе нужно кое-что понять, Джок. После смерти моих родных мне долгое время казалось, будто я потеряла часть себя, главную часть. Все, что у меня тогда оставалось, – это ранчо и бабушка. Я могла либо пасть духом, либо продолжать жить любой ценой.
– И ты выбрала последнее.
Она кивнула и описала рукой в воздухе широкую дугу.
– Эта земля – часть меня. Я обещала своей умирающей бабушке сделать все от меня зависящее, дабы защитить нашу собственность, и, поверь мне, я это сделаю.
Розалин поднялась с корточек и отряхнула руки от травы и налипших комочков земли.
– Ты хочешь получить мою землю, Джок, но пойми, без нее я умру, мне станет нечем жить. Я не продам ранчо. Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
Солнце садилось за горизонт. Поднялся небольшой ветер.
Джок долго молча смотрел на Розалин, затем произнес:
– Я полагаю, нам больше нечего обсуждать.
– Значит, ты оставишь меня в покое?
Он усмехнулся.
– Ты просишь у меня слишком многого. Нет, я никак не могу оставить тебя в покое.
– То есть ты считаешь, я рано или поздно все-таки продам ранчо? Как ты вообще мог вообразить…
– Я говорю не о твоем ранчо, а о тебе самой.
Джок быстро подошел к Розалин и схватил ее за руки.
– Не сопротивляйся мне.
Произнеся это, он поцеловал ее. Розалин знала: первый поцелуй с новым возлюбленным всегда получается каким-то неуверенным, неуклюжим, однако с Джоком все было иначе. О таком поцелуе она могла только мечтать. Их губы слились так легко, будто они давно уже были любовниками.
Джок целовал Розалин жадно, настойчиво. В душе Розалин не осталось сомнений и вопросов: а правильно ли она поступает? Сейчас она знала наверняка: именно так и должно быть.
Казалось, Розалин и Джок созданы друг для друга, так уютно им было в объятиях друг друга.
Розалин провела рукой по спине Джока.
Интересно, как ему удается сохранять такую фигуру? Подобным телосложением может обладать скорее фермер, чем тот, кто целыми днями сидит за письменным столом.
Не в силах сопротивляться своему желанию, она положила ладони на широкие плечи Джока и с изумлением обнаружила, что ее пальцы дрожат.
Он сводит меня с ума! Господи, я не могу остановиться!
Словно прочитав мысли Розалин, Джок обхватил ее лицо ладонями и провел большими пальцами по уголкам ее губ. Она слегка приоткрыла рот, и Джок тут же этим воспользовался. Второй поцелуй оказался ничем не хуже первого и даже лучше.
Розалин понимала: ей следует вырваться из объятий Джока и положить конец их обоюдному безумству, но ей хотелось совсем другого. Она закрыла глаза и ответила на его поцелуй.
Честно говоря, Розалин втайне мечтала о том, чтобы отдаться Джоку, однако рассудок призывал ее одуматься. Она знала, что может потерять все, если забудет об осторожности.
Но даже сейчас, отдавая себе отчет в происходящем, Розалин не могла заставить себя высвободиться из объятий Джока. Она пришла в себя, только услышав его тихий сдавленный возглас. Испуганно вскрикнув, Розалин вырвалась из его рук и сделала несколько неуверенных шагов назад, затем взглянула на него и дрожащими пальцами прикоснулась к губам.
Как он сумел довести меня до такого безумия всего одним поцелуем?
– Теперь нам не удастся расстаться, даже если мы захотим, – сказал Джок.
Она покачала головой.
– Неужели ты таким способом собираешься заполучить мое ранчо?
– Твое ранчо здесь ни при чем, – нетерпеливо произнес он. – Я говорю о нас с тобой.
– Незачем говорить о нас, никаких нас нет! Это просто… – Внезапно Розалин умолкла. Она понимала: ей нечего сказать.
– Секс? – Джок невесело улыбнулся.
– Да, именно секс. И я не позволю тебе, прикрываясь влечением ко мне, отобрать мою собственность!
