“От Руси к России”, 1992 , — было настоящим “бедствием для славян”. В свое время побежденные готами они бежали частично в низовья Дуная... “Ушедшие на восток, заняли три города: Куяба (Киев), Арзания (Белоозеро?) и Руса (Старая). Опираясь на них, русы грабили соседей, убивали мужчин, захватывали в плен детей и женщин, продавали их купцам-работорговцам. Добычей было все ценное: мех, мед, воск... Обороняться славянам было трудно. Неравная борьба длилась долго и закончилась в пользу русов, когда к власти у них пришел Рюрик”.
Гумилев подчеркивал, что биография Рюрика непроста. По “профессии” варяг, то есть наемный воин. По происхождению рус. Прослеживается связь с Прибалтикой. Якобы ездил в Данию, встречался с франкским королем Карлом Лысым. После 862 г. вернулся в Новгород, где захватил власть при помощи старейшины Гостомысла. Вскоре вспыхнуло восстание, возглавленное Вадимом Храбрым. Но безуспешно, Рюрик убил его и вновь подчинил Новгород и прилегающую область, включая Ладогу, Белоозеро, Изборск.
Очень ценные показания по этому вопросу встречаем в западных источниках.
839 г.18 мая к императору франков Людовику Благочестивому, сыну Карла Великого, явились послы византийского императора Феофила вместе с представителями “народа Рос”. Они были торжественно приняты в Ингельгейме. Феофил писал, что указанных представителей направил к нему их царь Хакан для заключения дружбы. Но путь, коим они прибыли, сейчас находится в руках варварских и весьма жестоких народов. И просил Людовика помочь им вернуться северной дорогой.
Итак, за 23 года до “призвания варягов” уже существовали две “Руси” — северная и южная. И представители последней желали вернуться путем “из варяг в греки”. А до XI в. он шел не Волховом — Ловатью, а главным образом по Западной Двине, то есть чуть ли не границей южного Приильменья.
Это подтверждает и “Хроника Ливонии” Генриха Латвийского. Не позднее 973 г. там говорится, что Одер — самая богатая из славянских рек. И где она соединяется с Балтийским морем, стоит город Юмна (Иомсбург) — любимое место пребывания варваров и греков (русских купцов из Киева). “Из Юмны, следуя далее, через четырнадцать дней высаживаются на берег в Острогарде в Руции, где главный город Киве (Киев), соперник константинопольского скипетра”.
По предположению академика А. А. Шахматова это Старая Русса (“Древнейшие судьбы русского племени” П. 1919, с. 58). Название города переносилось на страну и вызывало у иностранцев представление о том, что она вся составляет остров, вмещается на нем. В связи с этим ученый приводит свидетельство арабского писателя IX в. Ибн-Даста: “Что касается до Русии, то она находится на острове, окруженном озером. Остров занимает пространство трех дней пути, покрыт лесами и болотами...”. В Итиле, как видно из сообщения другого писателя Ал-Бекри, — продолжал Шахматов, — знали, что “Волга течет в страну хазар из страны русов”. И это служит лишним указанием “на то, где искать древнейшую Русь”.
К сожалению, ученый не смог достаточно убедительно доказать свои выводы. Не удалось это и другим, в частности С. Ф. Платонову (“Руса”. Журнал “Дела и Дни”, 1920). И как бы подводя итоги, академик Б. Д. Греков (“Киевская Русь”, 1949, с. 442) сказал: “Пока нет возможности точно определить местонахождение “Русии на острове”. Может быть эту загадку вообще не придется разрешить никогда”.
Занимаясь уже несколько десятилетий историей Старой Руссы, неоднократно сталкиваясь с понятиями “русь” и “остров”, позволю не согласиться сегодня с выводами выдающегося ученого. Исследователи пользовались в основном сведениями, почерпнутыми из печатных трудов и чрезвычайно скудных архивов. Они не имели перед собой подробной карты Приильменья и детального плана древней Русы, лично ее не наблюдали. У них совершенно не было данных археологических раскопок, начатых с немалым трудом лишь в 1966 г.
Теперь посмотрим на план самой Старой Руссы. Даже сейчас, когда нет Емецкого болота, ручьев Холопьего, Глубокого и других. Когда доживают свой век р. Княжий и Малашка (древняя Порусья), окончательно засыпаны старые руслища, кои наблюдал еще в прошлом веке упоминаемый Полянский, в городе сохранился большой “остров”, омываемый Порусьей, Полистью и соленым ручьем Войе.
“На острове в Русе” в 1192 г. (НПЛ)[1] построили храм Спаса Преображения. Здесь же, как уже было сказано, славяне основали городок солеваров рядом с угро-финской “Емца” и чудским “Коломец”. С развитием торговых и иных связей с Волгой поселение “Остров” стали называть на волжский манер “Осередок”, что, в конце концов, возобладало и отразилось в последующем названии конца — “Середка”.
Так как же должны были воспринимать город приехавшие по Волге арабские писатели, ученые географы, когда самый центр именовался “Островом” и таковым являлся в действительности?! А по нему, естественно, называли и все южное Приильменье.
“Остров окружен озером”, — подчеркивал Ибн-Даста. Исследуя Ильмень и окрестности Старой Руссы, академик Э. И. Эйхвальд твердо заявил: “...в древности Тулебельский залив доходил до города”.
“Окружность “Острова” равна трем дням пути, он покрыт лесами и болотами, стоит наступить ногою, как земля трясется по причине обилия в ней воды”. Вышеупомянутый краевед Пылаев подсчитал, что пограничная линия Старорусского края составляет до 450 км. На 1 кв. км суши приходится 0,38 кв. км воды: свыше 1700 потоков, рек, ручьев, 81 озеро, половина из них в дельте Ловати. Край окружен озерами: Ильмень, Селигер, Стерж, Велье, Буйце, Полисто, двумя Русскими и более мелкими. На его территории огромные болота “Невий мох”, “Рдейские” и “Полистовские мхи”...
Что же было в древности? Не зря летописец утверждал: “Земля Новгородская озеры и болота велми наводнена, и того ради в летняя времена рать конная не бывала на них никогда же”. А с верховья Волги сравнительно сухие переходы были возможны лишь в районе рек Полы и Щеберихи. “Можно легко понять, — подчеркивал С. Ф. Платонов, — почему далекие арабские географы сочли это место “островом”.
Надеюсь, что открытая нами “Середка” в центре древней Русы поставит, наконец, точку в затянувшемся споре об “Острове”, что описал Ибн-Даста, и “Острогарде” — островном городе, упоминаемом в “Хронике Ливонии”.
А теперь вернемся к выводам академика Лященко. Действительно, где еще в России можно найти район столь богато насыщенный топонимами и гидронимами с корнем “рус”? Нигде! Здесь же, по крайней мере, 16. Из них 14 в Околорусье, так как д. Руско на р. Русской в устье Меты на левом берегу вписывается сюда же. И С. Ф. Платонов уверял, что нет никаких поводов сомневаться в древности этих названий, они “отмечают пути, которыми пользовалась русь”.
Лященко напоминает, что в Приильменье немало и чисто бытовых наименований того же корня, возникших “из внутренней жизни самого народа”.
