картине[11]
Единственное украшенье —
Ветка цветов мукугэ в волосах.
Голый крестьянский мальчик.
***
Что глупей темноты!
Хотел светлячка поймать я —
И напоролся на шип.
***
Во тьме безлунной ночи
Лисица стелется по земле,
Крадется к спелой дыне.
***
Все в мире быстротечно!
Дым убегает от свечи,
Изодран ветхий полог.
***
Юной красавице
Мелькнула на миг…
В красоте своей нерасцветшей —
Лик вечерней луны.
***
Мой друг Рикá прислал мне в подарок саженцы банановой пальмы[12]
Бананы я посадил.
О молодой побег тростника,
Впервые тебе я не рад!
***
Кишат в морской траве
Прозрачные мальки… Поймаешь —
Растают без следа[13].
***
Росинки на горных розах[14].
Как печальны лица сейчас
У цветов полевой сурепки!
***
Весной собирают чайный лист
Все листья сорвали сборщицы…
Откуда им знать, что для чайных кустов
Они – словно ветер осени!
***
В хижине, крытой тростником
Как стонет от ветра банан,
Как падают капли в кадку,
Я слышу всю ночь напролет.
***
Печалюсь, глядя на луну;
печалюсь, думая о своей судьбе;
печалюсь о том,
что я такой неумелый!
Но никто не спросит меня:
отчего ты печален?
И мне, одинокому,
становится еще грустнее
Печалью своей дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлебки,
О ты, «печальник луны»!
***
В первый «день Змеи»[15]
Рукава землею запачканы.
«Ловцы улиток» весь день по полям
Бродят, бродят без роздыха.
***
Зимней ночью в предместье Фукагава
Весла хлещут по ледяным волнам.
Сердце стынет во мне.
Ночь – и слезы.
***
Ночной халат так тяжел.
Чудится мне, в дальнем царстве У[16]
С неба сыплется снег…
***
Старик Ду Фу[17]
Вихрь поднимая своей бородой,
Стонешь, что поздняя осень настала…
«О, кто на свет породил тебя?»
***
Зимой покупаю кувшин питьевой воды
Зимой горька вода со льдом!
«Но крысе водяной немного надо…»[18]
Чуть-чуть я горло увлажнил.
***
Ответ ученику[19]
А я – человек простой!
Только вьюнок расцветает,
Ем свой утренний рис.
***
Где же ты, кукушка?[20]
Вспомни, сливы начали цвести,
Лишь весна дохнула.
***
Ива склонилась и спит,
И кажется мне, соловей на ветке —
Это ее душа.
***
В печали сильнее чувствуешь,
что вино – великий мудрец;
в нищете впервые познаешь,
что деньги – божество
Пируют в дни расцвета вишен.
Но мутное вино мое бело[21],
Но с шелухою рис мой черный.
***
Топ-топ – лошадка моя.
Вижу себя на картине —
В просторе летних лугов.
***
В хижине, отстроенной после пожара
Слушаю, как градины стучат.
Лишь один я здесь не изменился,
Словно этот старый дуб.
***
Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты.
***
Первая проба кисти в году
Настал новогодний праздник.
Но я печален… На память мне
Приходит глухая осень.
***
Стихи в память поэта Сэмпу[22]
К тебе на могилу принес
Не лотоса листья святые —
Пучок полевой травы.
***
В доме Кавано Сёха[23] стояли
в надтреснутой вазе стебли
цветущей дыни, рядом лежала цитра
без струн, капли воды сочились и,
падая на цитру, заставляли ее звучать
Стебли цветущей дыни.
Падают, падают капли со звоном…
Или это – «цветы забвенья»?
***
Напутствие другу
О, если ты стихов поэта не забыл,
Скажи себе в горах Саё-но Накаяма:
Вот здесь он тоже отдыхал в тени![24]
***
Грущу, одинокий, в хижине,
похоронив своего друга —
монаха Доккая
Некого больше манить!
Как будто навеки замер,
Не шелохнется ковыль.
***
Послышится вдруг «шорх-шорх»
В душе тоска шевельнется…
Бамбук в морозную ночь.
