нужно делать.
Тарк.
– Тебе просто не повезло с женами.
Коггль.
– Все четыре меня устраивали. Я искренне надеюсь, что ты не влюбился. Семья не ведет к удаче в нашем деле.
Тарк.
– Я помню все твои уроки. Я помню, что ты мне говорил о любви.
Коггль.
– Уж я надеюсь. Вернемся к данным. Половина расшифрована. Этот корабль стал великим наследием Сената.
Тарк.
– И это наследие было угнано с верфей.
Коггль.
– Нам это не на руку?
Тарк.
– Угонщики нападают на планеты и судна Сената. Но помимо судов Сената, они атакуют и пиратские судна.
Коггль.
– Я обдумал сложившуюся ситуацию. Я хочу созвать братство и уговорить его уничтожить корабль.
Тарк.
– Братство?
Коггль.
– Не делай вид, будто не знаешь, о чем я.
Тарк.
– Я помню. Не думал, что побываю на совете братства.
Коггль.
– Это верно. Такие совместные посиделки устраиваются не часто.
Один из работников жестом попросил Коггля подойти к нему и тот, оставив Тарка наедине со своими мыслями, удалился. Тарк же задумался о будущем совете братства. Он понимал, что созыв братства является крайней мерой.
Космос. «Ищущий». Капитанский мостик.
Адмирал Радукус находился на капитанском мостике. Он всматривался в космическую даль. Где-то в ней угнанный корабль выбирает себе новые жертвы. Навигаторы так и не смогли определить возможный курс корабля. Ни одна из систем больше не просила о помощи, но Радукус знал, что скоро сигналы «SOS» нахлынут на него бурным потоком.
Радукус решил держаться поближе к концу владений Сената. Может быть, где-то на границе корабль выйдет из портала и тогда адмирал будет готов к бою. Он находился в душевном упадке после истории с Катхи. Созданное для защиты судно представляло собой угрозу, с которой даже адмиралу было не справиться.
Мысли адмирала прервал голос аналитика.
Аналитик (Радукусу)
– Адмирал! Мы зафиксировали перемещения странных кораблей.
Радукус.
– Что за корабли?
Радукус не сдвинулся с места. Он выражал полную незаинтересованность последней новостью.
Аналитик.
– Похоже, это пиратские судна. Многие из них проходят по нашей базе.
Это немного заинтересовало адмирала, и он позволил себе обернуться и посмотреть на ведущего с ним разговор аналитика. Адмирал также отметил, что взгляды всех аналитиков и офицеров устремлены на него.
Радукус.
– Это может быть что-то интересное.
Он подошел к аналитику и тот указал на свой монитор, на котором мигали 7 красных точек
Радукус (аналитику)
– Можете вывести примерную траекторию их полета и примерное место остановки.
Аналитик.
– Попытаюсь, но это будет трудно.
Радукус.
– Попытайтесь. Быть может, именно вы приведете нас к кораблю.
К Радукусу подбежал офицер.
Офицер.
– Но ведь судна пиратские.
Радукус.
– И что?
Офицер.
– Разве мы не должны их уничтожить или арестовать!
Радукус.
– Я поговорю об этом с Верховным Сенатором, но пока что мой приказ просто отследить возможное место остановки. Атаковать судна я запрещаю.
Офицер посмотрел на адмирала и поспешил вернуться к своим обязанностям.
Радукус (офицеру)
– Вот еще – наладьте мне связь. Я хочу лично поговорить с Верховным Сенатором в своих покоях.
Космос. «Ищущий». Покои Радукуса.
Покои Радукуса не отличаются просторностью. Адмирал выбрал эту комнату своими покоями только лишь из-за ее близкой расположенности к капитанскому мостику. Иначе говоря, в случае опасности адмирал успеет прибыть на мостик одним из первых. Свет в покоях погашен. Перед адмиралом появилась голограмма. Голограмма была размером 1/8. Собой голограмма являла Радукусу бюст Главного Спикера.
Главный Спикер.
– Прошу прощения, адмирал, но Верховный Сенатор сейчас занят.
Радукус.
– Ничего. Я всего лишь хотел доложить о своих поисках угнанного корабля.
Главный Спикер.
– Как проходит ваше расследование?
Радукус.
– Пока рано об этом говорить, но мне кажется, что пираты к угону не причастны. За последнее время системой «Ищущего» были замечены несколько пиратских кораблей. Все они направлялись в одну точку. Мне кажется, именно в этом месте у них проходит их совет братства.
Главный Спикер.
– Вы хотите сказать: пираты находятся в подобном бедствующем положении?
Радукус.
– Именно.
Главный Спикер.
– Тогда, кто угнал наш корабль, если это были не пираты?
Радукус.
– Какие-нибудь сектанты.
Главный Спикер.
– Сектанты?
Радукус.
– Не забывайте, вы находитесь на Цезересе, там сект след давно остыл, но вот здесь, на дальних системах, секты пользуются почетом и уважением.
Главный Спикер.
– Думаете, это могли сделать фанатики?
Радукус.
– Я точно уверен, что это сделали фанатики, но к какой церкви они принадлежали, я не могу сказать.
Главный Спикер.
– Тогда продолжайте свое расследование и уведомляйте меня или Верховного Сенатора об успехах.
Голограмма Главного Спикера исчезла, и свет протиснулся в покои Радукуса. Он всегда включался автоматически после того, как его вырубала та или иная голограмма. Радукус решил на данный момент сосредоточиться на пиратских суднах. Он искренне надеялся, что те приведут его к угнанному мега-линкору.
Космос.
Перед нами предстал угнанный мега-линкор Сената, движущийся в космическом пространстве в своем направлении.
Космос. Мега-линкор. Ангар.
В переделанном для тренировок ангаре тренировалось 80 живых существ самых разных рас. Они опробовали друг на друге новые техники боевого искусства. За ними следил высокий старик с бледной кожей и седыми волосами. Этим стариком был Таак-Тэ, правая рука верховного лорда Ниро. Он наблюдал за новыми адептами культа Ниро. За падшими. Как и все падшие Таак-Тэ был одет в черные одеяния, полностью охватившие его тело. К нему подошел один из падших. Он показал на планшете изображение Зейлы и Таак-Тэ переключил внимание на него.
Падший.
– Это изображение прислал нам наш шпион. Оно взято из тюремной зоны Катхи.
Таак-Тэ.
– Мы недавно были там.
Падший.
– Следы вывели на Дифралию, систему с одноименной планетой. Она скрывается там.
Таак-Тэ.
– Одна?
Падший.
– Нет. С ней какой-то контрабандист или шпион. Про него ничего неизвестно.
Таак-Тэ.
– Я сам передам эту информацию лорду Ниро.
Падший только смиренно опустил голову и ушел. Все знали, что только Таак-Тэ может говорить с лордом Ниро на равных. Только со стариком молодой лорд обсуждал различные операции и стратегии.
Космос. Мега-линкор. Каюта Ниро.
Горшок ударился о стену и разбился. Осколки с находившейся внутри водой обрушились на металлический пол. Лорд Ниро пребывал в агонии от ярости и гнева. Он злился на всех: на умершую мать, на умершую родную мать, на выжившую сестру, которую он так и не смог поймать. Он злился на Древо Мудрости и на энергию джунглей. Но больше всего он злился на себя. Злость распирала его изнутри. Лорд Ниро злился на себя от того, что чувствовал себя в опасности. Его мучили приступы паники и страха. Все было для него чуждо. Как будто после бегства с Дзяко
