так соответствовали своей обстановкой внешности своих обитателей, как соответствовал каминный зал маркграфа находившейся в нём группе людей.
Увидев на пороге зала девушку, собравшиеся, только что с жаром, громко спорившие о чём-то, сразу умолкли. Сидевший в кресле с остроконечной спинкой и украшенными резьбой подлокотниками Эд де Туар также устремил свой взор на молодую гостью. Алекто успела заметить, что в глазах маркграфа сначала вспыхнуло недовольство, но потом он, видимо, заставил себя смягчиться и даже улыбнулся ей.
- Мне нужно серьёзно поговорить с вами, мессир маркграф, - заявила Алекто, сделав несколько решительных шагов по направлению к креслу, на котором возвышался над всеми Эд де Туар.
- Мадемуазель Алекто, не могли бы вы отложить ваше дело на более поздний срок? Как видите, сейчас я занят, - с натянутой улыбкой, любезно отозвался маркграф, хотя в его взгляде блестели колючие льдинки.
- Нет-нет, дело очень важное, - возразила Алекто и, бросив взгляд на Дуана Бальда, прибавила: - Вот, кстати, и мессир центенарий здесь: ведь речь пойдёт об убийстве...
После слов девушки на лицах присутствующих отразилось изумление, а маркграф и центенарий обменялись быстрыми взглядами.
- Мессиры, прошу простить, - прочистив горло, обратился к собранию Эд де Туар, - но мы с центенарием отлучимся на какое-то время. Прошу вас не расходиться!
Маркграф сошёл со своего кресла, похожего на трон, и, жестом позвав за собой Дуана, взял Алекто под локоть.
- Поговорим в столовой, - сказал он девушке и повёл её за собой.
В столовой, вокруг длинного стола, деятельно хлопотали слуги, заботливо проверяя, всё ли готово к обеду. Звеня ключами, старший из них отворял ящики буфета, размещал и украшал всё, громко стуча по полу огромными деревянными сабо.
Велев слугам удалиться, де Туар пригласил гостью сесть у стола и сам уселся напротив неё; Дуан, не получив приглашения, стоял в стороне со сложенными на круглом животе руками и взглядом пересчитывал приборы на столе.
- Знаете, мадемуазель, если бы на вашем месте была другая девушка, я без раздумий выставил бы её вон, - первым заговорил маркграф, придав своему голосу по-отечески строгий тон. – Вы врываетесь в почтенное собрание и во всеуслышание заявляете о каком-то невероятном диком злодеянии! Совершенно непростительное поведение для девушки из такого благородного семейства как ваше...
Де Туар посмотрел на Алекто с укоризной, как если бы она была нашалившим ребёнком, и осуждающе покачал головой.
- Ладно, - выдержав паузу, с серьёзным лицом проговорил он, - рассказывайте, что случилось?
Алекто, поощрённая его вниманием, несколькими словами живо воссоздала картину, увиденную ею на скалах. «Это убийство!» - заключила девушка и умолкла, с замиранием сердца ожидая ответа маркграфа.
Однако ни де Туар, ни Дуан Бальд не сказали ни слова. Молчание было какое-то натянутое.
- Я уверена, что девушка не из местных, - снова заговорила Алекто, удивляясь про себя безучастности маркграфа. - Вы, как представители королевской власти на Раденне, должны найти её родных и, конечно же, заняться поисками её убийцы. Кто знает, что это за человек, что у него на уме и не опасен ли он теперь для девушек острова?
- Какие глупости вы говорите, мадемуазель, - поморщился де Туар, плохо скрывая досаду. – Убийств на Раденне не было уже более десяти лет – и это доказательство того, что мы с мессиром Бальдом сумели навести здесь порядок. За каждым жителем острова, склонным к злодеяниям, следят наставники из «сотни». Если девушка, которую вы видели, и тот, кто по вашим словам, столкнул её со скалы, не местные, то мы, власти острова, не несём никакой ответственности за это происшествие.
- Но ведь злодеяние случилось на нашем острове! – возмутилась Алекто. – Погибла молодая женщина, а тот, кто повинен в её смерти, разгуливает сейчас на свободе! Мессиры, разве не вы представители закона на Раденне? Разве не от вас зависит безопасность и благополучие жителей острова?
- Голубка, что вы так разволновались? – изумился Дуан Бальд, вступая в разговор. – Разумеется, мы с маркграфом данной нам властью защищаем жителей Раденна и делаем это также по своей доброй воле. Если бы опасность, о которой вы говорите, привезли на остров чужаки, мы бы первыми узнали о них. За прошедшую неделю был лишь один корабль с материка, и его единственные пассажиры, сошедшие на Раденне, это адвокат вашей семьи и его попутчик. К слову, я слышал, мадам Бертрада наняла нового мажордома?
Алекто не ответила на его вопрос.
- Значит, вы мне не верите? – выпрямляясь и вскидывая голову, сказала она, глаза её метали молнии. – И убийство на скалах я, по-вашему, придумала, да?
- Голубка, вы что же, настаиваете на том, чтобы подозреваемым стал мэтр Хильден или, может, мессир Соран? – с усмешкой произнёс Дуан Бальд.
- Я хочу, чтобы был пойман и наказан настоящий убийца! А вы, неужели вы, мессиры, можете оставаться равнодушными? – вспыхнула Алекто.
Вскочив, она гордо откинула голову, сине-зелёные глаза, которые казались теперь почти чёрными, метнули на центенария гневный взгляд.
- И я вам не голубка! – резким тоном сказала девушка и, повернувшись, стремительным шагом направилась к двери.
Эд де Туар проводил её испытующим взглядом, в котором отразилась неясная тревога. Дуан Бальд хмыкнул и беззвучно засмеялся: «Спесивая! Но красотка: пальчики оближешь!» Маркграф тут же посмотрел на центенария с таким выражением, что тот опустил глаза и больше не поднимал их. Вскоре оба присоединились к обществу, расположившемуся в каминном зале.
Алекто, сердитая, с пылающими щеками, выбежала из дома маркграфа и собиралась уже отправиться домой, как вдруг услышала за собой быстрые шаги, затем кто-то тихо окликнул её по имени. За ней стоял Данафрид де Туар, который беспокойно оглядывался по сторонам.
Он был почти копией своего отца: такой же высокий, с аристократическим и красивым лицом. Только в отличие от маркграфа, Данафрид производил впечатление человека мягкого и слабовольного, что было, очевидно, следствием физической слабости. Он и в детские годы уступал Алекто в резвости и выносливости, а после того, как, закончив образование, вернулся из Лютеции домой, выглядел истощённым и почти болезненным. Когда он стоял рядом с крепкой загорелой Алекто, контраст между ними был так велик, как если бы они родились и обитали на разных планетах. У них была только одна общая черта – оба порой казались задумчивыми.
Остановившись в шаге от Алекто, Данафрид заговорил доверительным тоном:
- Я видел из окна, когда ты шла через двор, и
