собираюсь сюда возвращаться. Поэтому..
— Добегалась? — одной рукой сковал мои руки за спиной, а второй расстегнул ремень, освобождая налитый член. — Не бойся, тебе понравится.
Кажется перерыв в восемь месяцев это слишком долго… и сейчас я действительно стала грязной шлюхой, потому что я хочу этого мужчину.
Он не щадит меня и проталкивается до упора, вызывая приглушённый стон. Его рука разжимается и начинает собирать в кулак волосы, запрокидывая мою голову, чтобы я смотрела ему в глаза.
В них сейчас порок и он затягивает как всеразрушающий смерч, напрочь сметая крохи оставшегося здравого смысла, заставляя добровольно окунуться в этот разврат.
Я тоже делаю свой ход в этой игре. Хватаюсь за полы рубашки и резко тяну их в разные стороны, слыша как пуговицы отскакивают о бетонный пол. Царапаю смуглую кожу вызывая у мужчины мурашки и довольно улыбаюсь, но кажется, это не особо нравится мужчине.
Он кладёт руку мне на грудь заставляя лечь на стол, а сам перехватывает мои бёдра немного приподнимая их вверх, ускоряет темп, заставляя закусить ребро ладони, потому что искры удовольствия пронизывают все тело.
Размытая грань между болью от грубых толчков и удовольствия от умело управляющих рук, что по-хозяйский лапают мое тело, приводит к настоящей эйфории и мне почти не стыдно что я так легко сдалась.
Мужчина тянет меня на себя и впивается в мою шею зубами кусая нежную кожу. Пара толчков и он выходит кончая мне на бедро. Зализывает укус и ведёт языком к губам, порочно облизывая их и прикусывая нижнюю, достаёт платок и кидает мне на ногу. Сам тоже начинает приводить себя в порядок.
Одеваюсь и иду к выходу, по пути подхватываю его пиджак и накидываю себе на плечи. Отмыкаю дверь и выхожу в коридор. Мирослав молча идёт за мной. Возле двери в гримерку, оборачиваюсь чтобы зачем-то запомнить его образ и то что я вижу, мне определённо нравится: расстегнутая рубашка и взъерошенные волосы, выглядят очень сексуально.
10
Сегодняшний день не задался с самого утра. Все буквально валилось из рук: завтрак подгорел и Диана отказалась есть. Ее любимое платье испачкалась, а ничего кроме него, она не хотела одевать. После вчерашних развлечений дочери и сестры, в квартире настоящий погром. С работой было все туго. Казалось, что во всех общепитах резко, появился персонал и никому ненужны лишние руки и ноги.
С Дианой не вариант идти на поиски работы, а у Ирины не получается сегодня побыть с малышкой.
И внутри у меня творилось что-то необычное. Самый настоящий шторм, огромные волны накрывали меня душа воспоминаниями вчерашней ночи.
Когда раздался дверное звонок интуиция шепнула не открывать. Затаиться и сделать вид что дома нет никого. Но я проигнорировала это чувство.
— Что и требовалось доказать. — Не успев открыть дверь, Тамара Петровна проталкивает меня обратно в коридор, открывая ее пошире впуская двух тучных женщин у одной из которых, в руках небольшая видеокамера.
— Вы только посмотрите в каких условиях живет моя внучка. Бедный ребёнок! — бывшая свекровь обводит руками квартиру, что была не в самом лучшем виде.
— Вы кто такие? — преграждаю им путь.
Какого черта здесь происходит?
— Эти люди Кирочка, из органов опеки. Они пришли воочию убедиться в каких немыслимых условиях живет моя внучка!
— Какие органы опеки?..
Я не верю своим ушам и будто бы потеряла дар речи. Все происходит как во сне. Самом страшном, жутком, невероятном сне.
Одна незнакомка комментируя расхаживает по моей квартире, вторая ее снимает. Они как запрограммированные роботы выполняют свою работу, а мне нечем дышать. Я приросла к своему месту и не могу ничего сделать.
— Она ещё и стриптизерша! — доносится до меня из спальни, где мы спим с дочкой.
— Я уволилась, — почему-то решаю что именно сейчас мне нужно вставить реплику. Захожу в комнату и вижу как Тамара Петровна собирает вещи Дианы в рюкзак.
— Мамочка что случилось? — дочка подбегает ко мне и обнимает за ногу.
— Уже и безработная. — Констатирует факт женщина. — Она себя не может прокормить, а что уж говорить о больном ребёнке? Поэтому, я думаю Дианочке будет лучше у меня!
Как ушат ледяной воды. Последняя фраза этой твари меня здоровски отрезвляет! Я подхватываю ребёнка на руки и вцепляюсь в неё мертвой хваткой.
— Я не отдам свою дочь никому! — цежу сквозь зубы.
— Мамочка, угомонитесь! — оператор наконец-то складывает свою видеокамеру в сумку и смотрит на меня как надзиратель на самого страшного преступника. — Девочка едет с нами и до решения суда она будет жить с бабушкой?
— До какого решения суда?
— До решения суда по лишению родительских прав. Ребёнок не должен жить в таких кошмарных условиях?
— Что вы несёте? — срываюсь на крик, — Какие кошмарные условия? Сколько она вам заплатила? — кошусь на вылизанную женщину и отступаю назад.
— Отдайте ребёнка добровольно иначе мы вызовем охрану.
— Вызывайте кого угодно! Я не отдам свою дочь!
Эти клуши не шутили, двое мужчин внушительных размеров с лёгкостью отобрали у меня плачущего ребёнка и стойко вытерпели все то «дерьмо» что я вылила на них.
По самодовольной ухмылке бывшей родственницы я поняла что это ее рук дело и, не удивлюсь, что они близкие знакомые с той что снимала этот весь цирк.
— Мой вам совет, — вторая женщина немного задержалась и обратилась ко мне, — найдите хорошую работу, это может вам помочь в суде. Обычно детей оставляют с матерями. Но эта… — кивает вслед уходящей Тамары Петровны, — может хорошо вам подпортить дела, а хорошая работа — отличный гарант.
* * *
Все предметы которые находились в метре от меня молниеносно слетали на пол. Я бесновалась и от души крушила квартиру уже несколько часов.
Оставив после себя руины я обессилено уселась на пол зажимая в руке бутылку недопитого вина, которую демонстративно вытащили из холодильника и выставили на кухонный стол, работники опеки. А между прочим, это вино было для приготовления еды и так как я редко выпиваю, оно у меня стаяло уже несколько месяцев открытым. Но сейчас бутылка красного, оказалась как не зря кстати.
Я сидела в позе лотоса на холодном кафеле в полной темноте, лишь свет уличных фонарей кое как, через окно, освещал пространство.
Когда в коридоре послышались медленные шаги, я никак не отреагировала. Вор, или маньяк, мне уже все равно. Подобному окончанию этого адского дня я не удивлюсь.
Мужской силуэт показался в дверном проеме и я скользнула по нему взглядом.
Как обычно безупречен, мой цивилизованный зверь.
Брюнет брезгливо осмотрел
