нет никакого сомнения! — говорил он себе. — Как она сказала? Я способна сделать именно то, что вы говорите…» Он вошел в гостиную и услышал, как профессор Шрага, заикаясь, говорит:
— Что такое эмпирика? Все зависит от того, что спрашивают у природы. Пока не спрашивали, почему крышка на кастрюле подскакивает, когда вода кипит, природа не отвечала и не было кинетической теории. Современный человек перестал задавать вопросы о сути вещей, так зачем же ему давать ответ?
Доктор Цодек Гальперин вынул сигару изо рта:
— А если задали вопрос, то и получили ответ? Все Средневековье занималось так называемыми оккультными делами, а что они узнали? Сколько чертей помещается на острие иглы?
— Средневековая литература полна фактов, доказывающих, что есть высшие силы… духовные силы… Дибуки,[25] полтергейсты встречались каждый день и евреям, и иноверцам…
— Э, профессор, вы превращаете фольклор в науку.
— Что такое наука? Если что-то может повториться при нажатии кнопки, то это научно… Не все можно повторить в лаборатории. Невозможно рассекать Чермное море по два раза в неделю…
— Ну а один-то раз смогли? Откуда это следует? Потому что в Пятикнижии так написано? Честное слово, профессор, вы уж слишком все упрощаете. У всех религий есть горы чудес. В каждой деревне на завалинках сидят бабки и рассказывают про чертей и волколаков…
— Есть черти, и есть волколаки.
— Где они? На чердаке?
— Может быть, здесь.
— Где? Под диваном?
— Ну а протоны вы видите? А космические лучи вы видите? Может быть, они тоже под диваном…
— Ну и сравнение. Бабки! Бабки! — загнусавил Цодек Гальперин громким и сильным голосом. — «Судья видит только то, что видят его глаза».[26] Мне могут сказать, что на небе есть ярмарка, но поскольку я не могу купить там тележку дров или корец картошки, то все это не более чем пустые разговоры. В мое время люди обманывали себя, вызывая духов и творя прочие паскудства. Те, кого я знал, были шарлатанами и полусумасшедшими к тому же. Конан Дойл был дураком. Ломброзо, пусть он меня простит, выжил на старости лет из ума. Оливер Лодж[27] был хорошим физиком, но порядочной скотиной. У Джеймса просто не хватало винтиков в голове. У англосаксов есть слабость к этой болтовне. Они, бедняжки, дрожат от страха перед смертью…
Борис Маковер тоже вынул сигару изо рта:
— Шлойме, что ты молчишь?
Доктор Марголин даже глазом не моргнул:
— Что я могу сказать? Это не моя специальность. Но вы, доктор Гальперин, говорите так, как будто все уже известно. Телепатия — это доказанный факт.
— Не для меня, не для меня.
— Знаете почему? Потому что вы не крутите романы. Любовь полностью построена на телепатии. Любящие люди имеют между собой телепатический контакт.
— Правда, правда! — вмешалась Анна. Она искоса посмотрела на Грейна.
Доктор Гальперин стряхнул пепел с сигары себе на колено.
— Ну, вы молодые, вы лучше знаете. Я уже давно не крутил романы. Хе-хе… Очень, очень давно. Но «какое отношение имеет субботний год к горе Синай?».[28] Поскольку двое дураков влюблены, они знают, о чем думают. О чем думают голодные? О хлебе. Самым большим сокровищем человека все еще остается логика. Я когда-то заглядывал в их журналы. Глухой слыхал, как немой сказал слепому, что корова летала над крышей и откладывала медные яйца… Всегда надо полагаться на свидетелей… А тут стоит телевизор, и достаточно нажать кнопку, как вы увидите больше всех спиритов, вместе взятых…
Борис Маковер взялся за бородку:
— Что показывает телевидение? Глупости и суету сует.
— А что говорят медиумы на своих сеансах? Они вызывают души, и души говорят то же безумие, что и медиумы… Они только и дают намеки. Почему они не рассказывают подробнее о том свете? Когда кто-нибудь едет на Тибет, он потом пишет книгу, полную приключений. Но когда они вызывают покойника, который уже триста лет находится в истинном мире, тот принимается болтать о том, что нужен мир на земле. Это известно и без них. Хе-хе… Пусть дадут немного информации. Что они там делали эти триста лет? Ели блины?..
— Цодек, не забывай, что вызов духов упоминается в Танахе,[29] — откликнулась Фрида Тамар, его сестра. — Саул пошел к колдунье и вызвал дух Самуила.
— Я не забываю, не забываю. Это доказывает только то, что здесь мы имеем дело с древним предрассудком. Екклесиаст говорит нечто иное: «А мертвые ничего не знают».[30]
— Ты знаешь, как это комментирует Гемара?
— Я знаю, что все проповедуют, но я полагаюсь только на свои собственные глаза и на ученых, которые могут подтвердить свои слова фактами. Появилась новая мода: религия, правая религия и левая религия. А что такое коммунизм? Тоже религия. Не так ли, пане Герман?
Герман задумчиво снял дужку очков с носа:
— Насколько мне известно, Ленин был ученым, а не пророком.
— Что это за наука? На чем она построена? Социология — это не наука.
— В первый раз такое слышу.
Глава вторая
1
— Так что же вы видите в святых книгах, пане Грейн?
— Хорошие вещи. Но где взять веру в то, что все было именно так, как они нам рассказывают?
— А как же? Разве в этом мире нет хозяина?
— Хозяин-то есть, но кто знает, какие силы действуют в этом мире? План есть, но что это за план, неизвестно. Подозреваю, что и ребе Лейви-Ицхок из Бердичева[31] тоже этого не знал.
— А Эйнштейн знает?
— Эйнштейн сам говорит, что не знает.
— А кто же тогда знает?
— Может быть, Бог.
— Разве вы верите в Бога?
— По-своему.
— Что значит «по-своему»? Эй, детки, мне вас жалко. Неевреям вера не нужна. Зачем им вера, если они все время устраивают войны? Но евреям-то вера нужна. Посмотрите, что делается в Эрец-Исраэль: еврейские парни стали террористами, бросают бомбы в англичан, в России еврейские мальчишки стали гэпэушниками, а здесь, в Америке, вырастили целое поколение невеж и неучей. Я, конечно, хочу, чтобы у моей Ханеле были дети. Кадиша[32] у меня нет, так пусть будут хотя бы внуки. Но что за евреи эти дети, родившиеся в Америке. Лучше и не спрашивать.
— Папа, тебе просто нечего сказать. У меня не будет детей.
— Почему не будет? Ты еще не такая старая. Твоему мужу тоже еще не сто лет.
— Тесть, иногда мне кажется, что мне уже двести, — откликнулся Станислав Лурье.
— Глупости. А что, по вашему мнению, пане Грейн, будет с
