ни единой паутинки. Затем, вооружившись ведром и тряпкой, взялась за дело!
Первыми под раздачу попали верхние шкафчики, а кое-где даже стены, которые тоже нужно было немного протереть. Хорошо бы их еще покрасить… но это отложу на конец весны. Если, конечно, у меня будет возможность и время, чтобы это сделать. А пока мне хватит просто чистоты!
Смахнув со лба пот, я поменяла воду в ведре и начала перемывать уже нижние ящики, рабочие поверхности, раковину, стулья. Протерла печь, еще раз прошлась по обеденному столу. И напоследок хорошенько вымыла пол. Трижды.
Отряхнув руки, я потратила еще три часа на перемывание и вытирание посуды с утварью, которую аккуратно разложила по своим местам. А затем разобралась с емкостями для круп, попутно оценив свои припасы: примерно по килограмму гречки и риса, около двух с половиной килограмм кукурузной, пшеничной и овсяной каши, еще два кило перловки. Что меня огорчило — здесь не было макарон. То есть ВООБЩЕ не было — в этом мире, судя по воспоминаниям Хлои, таких любимых мною макарошек просто не существовало. И это показалось мне крайней степенью беспредела. Ну как такой прекрасной вкуснятины могло в каком-нибудь мире не быть?
Упиваясь своим горем, я поставила на полку большую банку с сахаром и довольно осмотрела свою работу.
Что ж, с кухней покончено! Дальше на очереди — кабинет.
Там дел было все же поменьше — просто мелких предметов, которые требовали трудоемкой и времязатратной работы, казалось не так много. Только рабочий стол, несколько книжных полок и большая закрытая этажерка с документами, которую достаточно было протереть снаружи. А еще подозрительная простенькая шкатулка, закрытая на ключ, спрятанная среди этих документов.
Нахмурив брови, я призадумалась. Странная вещичка. Интересно, что там? Вдруг что ценное? Вряд ли, конечно, — все ценное муженек-то уже давным-давно пропил. Но исключать ничего не стоит. Правда вот, замок просто так не поддается, а ломать не хочется… Наверное, вернусь к ней, как закончу уборку. Может, к тому времени и ключ от нее найду.
Документы Марка, к слову, я тоже решила обязательно изучить после уборки — чтобы как можно лучше ориентироваться в делах, которые он оставил на мою голову. Как и стоявшие на полках книги по сельскому хозяйству, с которым мне теперь очевидно придется плотно иметь дело.
Пока же я просто закончила протирать пыль и вымыла тщательно выметенные полы.
Теперь оставался последний рывочек: гостиная. Куда я, в качестве временного склада, сносила все вещи из ранее убираемых комнат. И где теперь валялось все то, что следовало постирать.
То ли во мне заговорила логика, то ли просто прокрастинация, но я решила, что лучше сначала разобраться со скопившейся стиркой, чтоб она не мешала мне горой пылесборников. И…
Это было долго. Это было очень и очень долго! Даже с учетом того, что часть вещей я отсортировала на выброс и «в тряпки», потому что они либо принадлежали Марку и мне бы никак не пригодились, либо просто оказались в ни на что не годном состоянии. Но все равно у меня ушла уйма времени, чтобы все это отстирать! Ох, какой же это кошмар — жизнь в мире без стиральных машинок! Даже у бабушки в деревне была старенькая простенькая стиралка. Здесь же мне приходилось делать все вручную, на что тратилось просто море усилий.
И все же нытьем делу не поможешь! Оставалось просто поднажать и делать дело. Партия за партией, я отстирывала, выполаскивала, выкручивала вещи, а затем относила их на улицу, чтобы развесить (а заодно покормила скотинку и выпустила побегать курочек). Лишь малой части нашлось место над печкой, где они высыхали за считаные часы.
Во время последнего захода я занесла ковры из кабинета и спальни, а также одеяла, подушки и матрас. Последнее меня особенно порадовало с учетом того, что спать мне сегодня пришлось просто на твердой, ничем не застеленной кровати, надев на себя как можно больше вещей, которые уже успели высохнуть. Но на сегодня прогнозы были получше — промерзнув хорошенько на случай, если там обитали какие-нибудь клопы, сейчас отчищенные снегом матрас и подушки вернулись в дом и должны были прогреться возле печи. А значит, этой ночью я уже буду спать по-человечески.
Когда я, наконец, покончила со стиркой, уже стемнело. Тем не менее я решительно была настроена закончить с уборкой сегодня и уже взяла в руки веник…
Но тут мой животик жалобно заурчал, напоминая мне, что за весь день я не ела ничего, кроме двух жареных яиц на завтрак. Да уж, поставить в печку кашу не помешает.
Раздумывая о том, какую бы кашу сегодня приготовить, я направилась на кухню, как вдруг услышала стук в дверь!
— Ой! Кто там? — аж подскочила я. В самом деле, кого это могло принести сюда, еще и в такой час?
— Сосед! — долетел в ответ до боли знакомый голос. — Это я, Рей. Хлоя, можно вас на минуточку?
Сама не знаю почему, но, услышав эти слова, я как-то по-детски обрадовалась и в считаные секунды подбежала к двери, открыв ее перед внезапным гостем.
— Добрый вечер, — кивнула я… и запоздало осознала, что после целого дня за уборкой видок у меня, мягко говоря, тот еще! — А я тут… немного в генеральной уборке, — сразу же попыталась оправдаться я.
— Понятно. Полезное дело,— улыбнулся Рей. И поколебавшись секунду, протянул мне какой-то сверток, который все это время держал в руках. — В общем, я тут вам небольшой гостинец принес. — В благодарность за соль… ну и просто как приветствие.
И с этими словами он развернул ткань, под которой — ох, мамочки! — оказался большой, красивый, сочный кусок красного мяса!
— Как раз вчера вечером, в честь переезда, свинью заколол. Мясо хорошенько вылежалось и теперь готово к тому, чтобы побывать на вашем столе. Буду очень рад, если вы его примете.
— Большое спасибо, — смущенно охнула я, беря в руки сверток и снова ощутив прикосновение пальцев Рея. Надо же, на улице холодно, а он снял перчатки... — Как раз собиралась ужин готовить.
— Отлично, значит, я подгадал момент, — засмеялся мужчина. — В таком случае не буду мешать. Приятного аппетита, скорейшего завершения уборки, и скажете потом, как вам моя свинка, — подмигнул он.
Улыбнувшись в ответ, я заперла дверь… и, едва вышла из предбанника в гостиную, — буквально запрыгала от радости!
Свинина! Настоящая, свеженькая свинина, еще
