а затем перевел взор на Палмера.
– Когда женщина может влиять на мужчину даже в таких делах, как азартные игры, встает вопрос – кто же правит этим миром? – спросил Дормер с улыбкой.
– Я обращаюсь к вам, а не к своему мужу, – хихикнула Алиса, и на лице Дормера тут же образовалась мрачная тень, а господа в зале все как один прыснули от столь изысканной дерзости. – В Вегасе ему не было равных. Он прирожденный игрок.
– Но здесь не Вегас, – резко ответил Дормер, отбросив в сторону все формальности. – И я не обдолбанный казиношник, который ставит последние деньги на игру. Спасибо за совет, но лучше отговаривайте своего мужа, раз уж вы вместе принимаете решения, которые обычно относятся к компетенции мужчины.
Алиса улыбнулась, заинтересованно посмотрела в глаза Дормеру, а затем прошла к бару и взяла со столика свой бокал.
– А знаете, на это будет интересно посмотреть, – заключила она, присела на кресло и закинула ногу на ногу. – Люблю наблюдать разочарование в глазах тех, кто слепо верил в свою победу.
Палмер прошел к столу, взял со стойки кий и совершил пару прицельных ударов, загнав шары в лузы.
– Оу, – проговорил Дормер, присоединившись. – Эта война не будет молниеносной. Я смотрю, передо мной настоящий профессионал.
Палмер достал из кармана ключи от авто и бросил их на соседний стол. Дормер сделал то же самое. Порше и мерседес, владельцем которых должен стать один-единственный человек.
– Где вы учились играть? – спросил Палмер, готовясь к игре.
– В особой школе, – ответил Дормер. – Туда не берут тех, кто коротает ночи за рулеткой.
– Что ж, мою школу тоже смело можно назвать особой, – пожал плечами Палмер.
– И пускай победит сильнейший! – воскликнул мистер Эрикссон, нарушая зарождающуюся вражду. – А мы пока побеседуем с этой прекрасной дамой, – и он с улыбкой на лице повернулся к Алисе.
Бить первым согласно жребию довелось Палмеру. Первым же ударом он загнал в лузы три шара, чем вызвал аплодисменты Бьорна и мистера Эрикссона, которые умудрялись охмурять даму и одним глазом подсматривать за игрой. Варгинс и Вильям с любопытством наблюдали за партией, восседая в креслах у камина, но оба они молчали, стараясь не втягиваться в развернувшееся действо. Дормер хладнокровно следил за действиями Палмера, и лишь глаза его двигались, следя за перемещением шаров. Он был внимателен и сосредоточен, ожидая ошибки, которую должен совершить его визави. И Палмер прекрасно понимал, что эта одна ошибка может означать для него проигрыш. Дормер был напряжен, как тетива лука в момент выстрела, Палмер же, наоборот, был слишком расслаблен и даже небрежен, что в конце концов привело к осечке. Шар под номером восемь совсем немного не докатился до заветной цели, остановившись прямо у лузы. Палмер вздохнул, отложил кий и отхлебнул немного виски, переводя дух. Это был настоящий подарок, и Дормер как будто почувствовал тяжесть победы в своем кармане. Он исподлобья поглядел на Палмера, начистил кий мелом и совершил резкий уверенный удар. Шар номер восемь был с треском вколочен в лузу.
– Если мы сейчас остановимся, я признаю ничью, – вдруг проговорил Палмер.
Дормер замер, насупил брови, и на лице его возникла неприятная улыбка, как бы возвышающая его над противником.
– Я еще раз повторюсь, что мы не в Вегасе, господин Палмер, и торги здесь неуместны, – он уже собирался совершить очередной удар, но Палмер снова выпалил:
– Тогда предлагаю поднять ставки!
Дормер, замерший от негодования, выпрямился, с недоумением поглядел на своего соперника.
– В своем ли вы уме? – развел он руками. – Я в шаге от победы. Не представляю, что должно произойти, чтобы я не загнал в лузы оставшиеся шары.
– Тем не менее, мое предложение все еще в силе, – ответил Палмер.
– И что же вы хотите поставить?
Палмер достал из кармана пиджака смятый чек и бросил его на стол.
– Что это? – спросил Дормер.
– Чек на полмиллиона долларов, – ответил Палмер. – Я получил его за дом в Майами. Живые деньги, здесь и сейчас. Никаких слов, только действия.
Взгляд Дормера был недоверчив и суров. Он взял чек, пристально его изучил, затем проговорил:
– С собой таких денег у меня нет.
– Кто же в этом сомневался? – съязвил Палмер. – Но я не буду воротить нос и строить из себя аристократа. Допустим, я поверю вам на слово. Дайте слово, что в случае проигрыша вы выплатите мне пятьсот тысяч долларов наличными по возвращении в город, и пускай эти джентльмены станут свидетелями нашего уговора.
– Вы, наверное, не в себе, господин Палмер. У вас нет шансов на победу, и поэтому я ничем не рискую. Мое слово, и пусть все присутствующие здесь джентльмены это запомнят, мое слово, что в случае проигрыша я обязуюсь выплатить господину Палмеру пятьсот тысяч долларов наличными.
– Шанс у меня равен один к ста тысячам, и я этот шанс, конечно, использую, – улыбнулся Палмер. – Так давайте же закончим эту партию и выпьем независимо от результата!
Дормер косо поглядел на Алису, которая лишь улыбалась, окруженная мужчинами со всех сторон, и как-то игриво поглядывала на него. Затем он подошел к столу и совершил прицельный удар. Удар этот был отточенным, профессиональным – шар направился прямиком в лузу с идеальной скоростью, и все в холле замерли в ожидании. Бьорн поднялся с кресла, и даже мистер Эрикссон теперь потерял интерес к общению с Алисой. Шар под номером три неудержимо двигался точно в цель, однако прямо перед самой лузой, точно так же, как и шар Палмера в прошлом, замер как будто по щелчку и остановился под возмущенный возглас наблюдателей. Алиса прыснула и, не сдержавшись, засмеялась в голос, обнажая белые зубы, ярко контрастирующие с помадой. Дормер обмяк, и даже в гамме эмоций было слышно, как скрипнули его зубы. Лицо его стало красным, затем резко побледнело, на лбу вырисовалась синяя вена. Палмер же спокойно подошел к столу и вогнал шар в лузу легким ударом, не глядя. Партия закончилась быстро – никто и глазом моргнуть не успел, как все шары были распределены по своим местам. Дормер так и продолжил стоять в оцепенении, а победитель не спеша отложил кий в сторону, взял свой чек, взял оба ключа с кресла и отправился к бару.
– Как такое возможно? – буркнул Дормер.
– Один к ста тысячам, господин Дормер, – не оборачиваясь, ответил Палмер. Он взял бокал с виски и уселся в свободное кресло рядом с мистером Эрикссоном. – И теперь я хочу выпить за самые быстрые полмиллиона в моей карьере. Ах да, пятьсот восемьдесят тысяч. Все-таки время, проведенное
