расписался в документе и отправился наверх, взяв Алису за руку.
– Непременно возвращайтесь, друзья! – проговорил им вслед мистер Эрикссон. – Вечер только начинается, не скучать же вам в номере!
Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, затем проследовали по узкому коридору, руководствуясь указателями. На стенах были обои, через каждые два метра висели позолоченные бра, лампы в которых часто мигали. Полы скрипели при каждом шаге, но ступать по мягкому красному ковру было весьма приятно. Комната два ноль семь расположилась в середине коридора. Палмер достал ключ и открыл дверь. Пахнуло затхлостью – так обычно пахло в старых театрах, где владельцы тщательно поддерживали атмосферу истории. Номер был просторным, с большим балконом, двумя комнатами, двумя санузлами. Здесь не было телевизора и кондиционера, зато был отдельный камин, огромная кровать и не менее огромный кожаный диван. Убранство можно было назвать шикарным – все вокруг блестело золотом, резные вензеля покрывали потолок и стены. Мебель была старой, наверняка в антикварном магазине за нее дали бы солидную сумму. Палмер зажег лампу на прикроватном столике и плюхнулся на мягкую кровать.
– Я в душ, – бросила Алиса и скрылась в одной из ванных комнат, скидывая попутно одежду.
Палмер сбросил с ног зимние ботинки, размял затекшие пальцы на ногах, еще раз огляделся и поднялся. Он несколько раз прошелся по комнате, выглянул в окно, встретив лишь непроглядную тьму, полистал журнал за 1964 год, где красовались фотографии какой-то автомобильной выставки в Париже. Открыл чемодан, проверил, все ли месте, а затем буркнул себе под нос: «К черту все», и покинул номер.
Часть третья
Игра
Вернувшись к бару, Палмер обнаружил свой бокал на том же месте. Мистер Эрикссон и Бьорн живо о чем-то переговаривались, яро жестикулируя, улыбаясь, но, завидев Палмера, они как будто чего-то испугались и тут же прекратили дискуссию, откинувшись на спинки кресел. Директор отеля все так же сидел у камина вместе со стариком, представленным как Вильям, который, не отрываясь, читал газету и дымил, покуривая трубку. Гончая подняла голову, но, не увидев ничего интересного, снова улеглась, глядя в пламя, игравшее в камине. Одинокий парень в твидовом костюме все так же стоял возле бильярдного стола и курил сигару, отрешенно заглядывая в газету, которую он, судя по всему, уже успел затереть до дыр.
– Где же ваша прекрасная спутница, господин Палмер? – улыбнулся мистер Эрикссон. – Разве не разбавит она сегодня наш мужской вечер?
– В этом есть и плюсы, – усмехнулся Бьорн, – можно ругаться во всю глотку, а ведь еще два бокала, и я буду кричать скандинавские матерные частушки.
– Можете не переживать, она сейчас спустится, – ответил Палмер, бросил взгляд на бильярдный стол. – Как насчет игры на бильярде, господа? – вдруг вымолвил он. – Здесь имеется прекрасный стол, сукно практически новое. Так почему бы нам не сразиться?
– Я смотрю, здесь есть профессионал? – распрямился Бьорн. – Было бы неплохо сыграть на что-нибудь. В молодости я слыл прекрасным игроком.
– Что ж, – пожал плечами Палмер, – раз господа соизволили заплатить за мое проживание и выпивку, а это обошлось им в общем в тысячу шестьсот двадцать долларов, я предлагаю утроить ставки и сыграть на пять тысяч долларов.
– Это серьезный разговор, – хлопнул в ладоши Бьорн, которого раззадорил азарт Палмера. Он допил виски до дна. – Господа, вечер обещает быть жарким!
– Но простите, – послышался голос, который до сих пор не звучал в этом холле. Это говорил молодой франт с сигарой в зубах. Он носил светлую бороду, волосы были убраны и блестели от геля, а в глазах играл какой-то странный огонь. Он отложил газету на столик и поднялся. – Как же вы, господин… Палмер, кажется, собираетесь выплачивать, если проиграете? Наличных, как все здесь поняли, у вас нет, а проигрыши в бильярд кредитками не оплачиваются.
Палмер покосился на молодого мужчину, взял стакан с виски и тоже поднялся с кресла.
– У всех мужчин есть слово, которое стоит больше любой суммы, – сказал он. – Мое слово – это гарантия. Гарантия того, что в случае проигрыша я сумею рассчитаться с победителем.
– Это серьезное заявление, слишком серьезное для человека, которого тут никто не знает, – выпалил франт. – Я, кажется, единственный, кто здесь не представился. Так вот, имя мое – Дормер, и я, признаться, заинтересован в игре с вами не менее, чем господин Бьорн. Однако все эти цифры – в пять тысяч и так далее – они слишком утомительны и скучны, не находите? – Он подошел ближе к Палмеру. В руках у Дормера дымилась сигара, а пахло от него дорогими духами. Это был симпатичный и статный мужчина, вызывающий уважение, которое граничило с отвращением, пробужденным самоуверенностью и надменностью. Он как будто выбивался из этой компании стариков, наслаждающихся последними днями жизни в тихом месте. Все они, вальяжные, манерные, сильно контрастировали с этим дерзким и загадочным человеком. Дормер как будто олицетворял жизнь, всем своим видом давая понять, что настали новые времена и дорогу пора уступать следующему поколению. Он одним своим видом говорил – вы, старики, останетесь здесь до смерти, а я вернусь в большой мир и буду держать эту жизнь за гриву. К тому же, он был единственным из всех, кто не выказывал Палмеру и толики уважения. Он не лицемерил и не подлизывался, что в какой-то степени настораживало Палмера.
– Что вы предлагаете? – спросил Палмер. Бьорн суетился на своем кресле, ощущая, как в спину дышит конкурент, готовый занять победный пьедестал.
– В слова я не верю, – развел руками Дормер. – К сожалению, в наше время приходится верить только действиям. Я, так же как и вы, попал в это место случайно, в отличие от прочих джентльменов. Моя машина осталась на стоянке в ближайшей деревне, которая мало чем отличается от какой-нибудь глубинки во Вьетнаме. Краем уха я услышал стоимость вашего автомобиля, и так уж совпало, что и мой автомобиль стоит примерно столько же. Почему бы не поднять ставки и не сыграть на авто? Думаю, это будет разумное соревнование.
– Одумайся, дружок, – послышался женский голос, и все устремили свои взгляды к лестнице, где тихо стояла Алиса. На ней было вечернее черное платье выше колен с вульгарным вырезом, открывающим спину и подчеркивающим формы грудей. Она успела надеть туфли с каблуками, накрасить губы и глаза. – Здесь не казино и не клуб любителей азартных игр. Мы в отеле.
Дормер улыбнулся и сильно затянулся сигарой. Он обвел взглядом Алису, жадным и властным, как будто питон смотрит на свою жертву, которую вот-вот сожрет,
