При мысли об Айлесе я невольно улыбнулась. Дин Ланнверт резко стукнул ножом о тарелку:
— У тебя есть жених, но ты спишь с Рейборном? Он забрал тебя силой?
Я осеклась. Взметнула на него ошарашенный взгляд. О святая Миена. Он прав, наличие жениха совсем некстати. Я даже не подумала об этом.
Паника затопила сознание.
— Н-нет… То есть… — я совсем растерялась. Мне хотелось очистить образ отца, дин Ланнверт и так его ненавидит. И одновременно необходимо было соблюсти легенду, не дать проклятому магу заподозрить, что я не просто пригретая содержанка.
— Всё с тобой ясно.
Судя по тому, как налился презрением его голос, ясно ему было совсем не настоящее положение дел. Что ж, ладно… Он и так считает меня продажной женщиной. То, что я, уже обещавшись другому, якобы польстилась на деньги или положение графа Рейборна, лишь маленький штришок к образу, который уже создался у него в голове.
— Сколько тебе лет? — он стал спрашивать очень жёстко, сухим деловым тоном.
— Двадцать.
— Больше, чем я думал. Где ты встретила Рейборна?
— В Ордоне, — эту часть легенды я продумала. — Случайно. Наша семья была приглашена на бал в королевский дворец.
Дин Ланнверт не сводил с меня требовательного взгляда. Губы едва заметно кривились, как будто он с трудом сдерживал неприязнь. Я даже почувствовала обиду за гипотетическую ордонскую девушку, которая действительно могла бы встретить моего отца на приёме и полюбить его. Невзирая на свои годы, отец выглядел прекрасно и вполне мог бы привлечь внимание пусть даже моей ровесницы.
— Рейборн твой первый мужчина? — резко спросил дин Ланнверт.
Вот же!.. Наглый, не соблюдающий приличий, отвратительный человек! Хотя соблюдения каких приличий можно ждать после того, как он порвал мне платье?
Я промолчала. Опустила взгляд. Ответить на этот вопрос было невозможно. Сказать правду: я ещё не знаю мужчин — означало разрушить легенду. Нои солгать, заставить себя рассуждать о мужчинах как прожжённая куртизанка я не могла.
— Чего ты притворяешься, будто невинна? Пытаешься продать себя подороже?
Я со звоном отложила вилку. Устремила на собеседника ледяной взгляд:
— Спасибо, благородный нейд, я сыта. Позвольте удалиться.
Не дожидаясь, поднялась. Быстрым шагом направилась к двери, но за спиной раздался шум, и за талию меня перехватила сильная рука. Нахлынул запах адолеев, закружил голову.
Дин Ланнверт грубо повернул меня к себе лицом. Я испугалась, сердце билось, казалось, во всём теле, будоража кровь, путая мысли. Уставилась в его искажённое гневом лицо.
— Ты уйдёшь не раньше, чем я тебе это позволю, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
В глазах у него плясало безумие. Жар его тела, страх, ненависть и этот безумный взгляд меня словно заворожили. Я замерла, как маленький зверёк в объятиях удава. Руки, стиснувшие меня, казались кольцами змеиного тела.
Он задушит меня. Или сломает мне рёбра. Почему он так зол? Его глаза были совсем близко, и я вдруг заметила, что зрачки в них пульсировали: то сходились в маленькие точки, то расходились большими чёрными зеркалами, в которых я видела своё испуганное лицо.
— Отпустите меня… пожалуйста.
Он вздрогнул. Глаза сфокусировались, возвращаясь в нормальное состояние. Дин Ланнверт склонился ко мне совсем вплотную, провёл носом вдоль щеки, почти касаясь. Я старалась не дышать, от него можно было ждать чего угодно. От того, что он вцепится мне в горло невесть откуда взявшимися клыками, до… до того, что поцелует. Я видела желание в его глазах, всё его жёсткое твёрдое тело горело желанием.
— Как вкусно ты пахнешь… маленькая куртизанка, — медленно, зловеще сказал он. — Скажи, это какая-то уловка? Пытаешься очаровать меня, да? Напрасно.
Вместе с последним словом он грубо отшвырнул меня. Повернулся на каблуках и бросил свысока:
— Я не покупаюсь на грязных девок. Пошла прочь.
Второе приглашение мне не понадобилось. Я добралась до двери, и тут что-то дёрнуло меня обернуться.
Дин Ланнверт стоял у стола и пил вино прямо из бутылки. Его широкая спина почему-то вызвала во мне жгучий гнев. Стоит себе, пьёт! Вальяжный, самодовольный, грубый… привыкший считать, что всегда прав!
И я не выдержала:
— Это ещё кто тут грязнее… не тот ли, кто держит в плену беззащитную девушку?
— Что? — зарычал он и повернулся.
Не дожидаясь продолжения, я выскользнула и кинулась бежать. Топот собственных ног заглушал всё, я вот-вот ждала, что дин Ланнверт меня нагонит, паника затопляла сознание, и я не сразу услышала женский голос:
— Нейди, нейди!..
Я не без опаски остановилась.
За мной бежала горничная. Догнала, поспешно поклонилась:
— Позвольте, я провожу вас.
Я кивнула. Напряжённым взглядом обшарила коридор. Слава богам, судя по всему, дин Ланнверт в погоню не кинулся.
Дальше мы шли уже спокойнее. Я невольно возвращалась мыслями к произошедшему. Поведение дин Ланнверта, его отвратительные слова, грубые руки… это было ужасно! И его жёсткие губы совсем рядом с моим лицом… так, что я даже увидела небольшую складочку справа. Именно она делает его ухмылку такой демонической.
Что хуже всего… тогда, в запале, я даже не сообразила, но теперь, вспоминая, заново ощущала — то дикое, безумное желание, когда мне вдруг захотелось податься вперёд и попробовать эти губы на вкус.
Святая Миена… Это какое-то помутнение рассудка. Во всём виноваты полумрак, уединение и тот глоток вина. Он затуманил мой разум. Или дин Ланнверт всё же влияет на меня? Он вполне на это способен. Чтобы его побрала та демонская бездна, из которой он выскочил!
Горничная довела меня до отведённой мне комнаты, откланялась и оставила одну. Я проверила дверь после её ухода: было не заперто. Что ж, дин Ланнверт и впрямь отпустил поводок… хотя бы на территорию поместья. Завтра проверим, как это работает.
А сейчас — я заперла дверь изнутри. Достала из рукава прихваченное блюдце и изо всех сил ударила его о пол. Покопалась среди осколков, выбирая подходящий, покачала головой. Бокал был бы лучше, но бокал я бы не вынесла незаметно.
Выбрав из осколков самый большой и острый, я полоснула им по руке.
Зашипела от боли, осторожно отложила осколок в сторону. Полюбовалась, как набухают мелкие алые капли на белой коже. Нажала, чтобы кровь выступила сильнее. Вот так. Ещё немножечко.
Ритуалу связи по крови отец научил меня, когда мне исполнилось девять лет. С его помощью можно связаться с ближайшим по крови родственником, чей образ ты держишь в уме: отец, мать, братья и сёстры. Что в этом ритуале лучше всего — так это то, что для него не нужно ничего, кроме собственно крови. Она сама посылает зов по праву родства.
