Я помнила каждую пуговку на его рубашке.
Я могла точно представить себе каждый ноготь на его пальцах, и видела в своей памяти, как солнце отражается в его смеющихся глазах. Видела, как лучи запутались в его волосах. Помнила оттенок кожи на его высоком лбу.
Но хоть убей, не могла вспомнить его лица! Все вместе запомненные черты не составлялись в единое целое.
- Это из-за чертова Влюблярмуса, - простонала я. Коварное волшебство перекраивало мою память. И в том, далеком летнем влюбленном юноше начали вдруг проступать и смешиваться черты всех семерых женихов, которые теперь твердили «я люблю тебя!».
У меня даже слезы из глаз брызнули, когда вместо правды моя память выдала образ рыжебородого пучеглазого коротышки, уезжающего от меня верхом на черном коне по летней дороге.
- Мое прекрасное лето, - всхлипнула я, увидев в памяти верхом на черном жеребце лохматого оборотня в неловко сидящих штанах. - Мое солнце!
Раскаивалась ли я? Безмерно! Если бы не я со своим дурацким Влюблярмусом, если б не матушка со своим зельем, усиливающим чувства, то я бы вспомнила его. Обязательно бы вспомнила!
Ведь тогда, на дороге, я ему ответила.
Не оттолкнула и не нагрубила. Не убежала в слезах, обиженная и оскорбленная. Не покраснела от стыда.
Я обнимала его так же, как он меня, и отвечала на его поцелуй, неумело, но страстно, и он снова рассмеялся, чуть касаясь своими губами моих.
- Еще рано, - сказал он, обнимая меня. - Еще слишком рано.
Я должна была вспомнить это лето и поцелуй, его любовь, вспыхнувшую с первого взгляда, когда он мне знак подаст. Да, наверное, он приберег веточку лаванды, и просто положил бы ее на стол - или вставил в петлицу! Или надушился бы лавандовыми духами... Но я решила все взять в свои руки, и теперь память утверждала, что лавандой пахло от всех семерых, и от гнома тоже!
Глава 6. Оборотень
Я твердо решила разыскать среди семерых того самого, влюбленного. Мне даже казалось, что я сама влюблена в него!
А для этого мне следовало поскорее познакомиться со всеми и как следует приглядеться. Или, может, наедине он признается мне? Но с другой стороны, наедине они мне все признаются в чем угодно, включая гнома.
Ах, как же быть.
Чтобы разом покончить с неприятными мне типами, я решила начать с оборотня. Он стоял первым в моем личном списке на вылет. Нет, не поймите меня неправильно, я ничего не имею против оборотней. Даже наоборот. Говорят, маленькие оборотни просто прелестные щенятки с розовыми брюшками. Но конкретно этот мне очень не нравился. Наверное, из-за его блох. От одного воспоминания о том, как он звучно скреб ляжку, мне казалось, что я сама чешусь. А по полу скачет целая черная куча кровососов.
Пускать к себе домой я больше не хотела. Не хватало еще заразить весь дом! Значит, мне предстояло совершить чудо героизма и самой явиться к нему в дом, познакомиться и. как можно тактичнее отказать.
Домик у оборотня меж тем оказался что надо. Отличный домик - по крайней мере, снаружи. Романтический светлый особнячок, утонувший в зелени. Наверняка розовые закаты красиво разукрашивали его белые стены, а садящееся солнце запутывалось лучами в розовых кустах и плюще. Даже обидно, что владелец такого прелестного жилища блохастый... за воркующих под крышей голубей я готова была простить ему многое, а за милые витражи на окошечках первого этажа я даже согласна была собственноручно выкупать его в полыни!
Оборотень сам открыл мне двери, когда я, разинув рот, стояла на его крыльце и рассматривала кованную серебряную ручку.
- Евангелина! - совершенно искренне обрадовался он, почесывая по своему обыкновению подбородок. - Вот это сюрприз! Простите, я совсем не ожидал.
И он потуже завязал пояс своего ярко-пунцового халата.
- Так вы впустите меня, - опасливо заглядывая ему через плечо, спросила я, - или мы постоим тут, на пороге?
- О, простите, - оборотень залился стыдливым румянцем, что сделало его милее и еще больше похоже на неуклюжего кудлатого щенка сенбернара с большими трогательными карими глазами. Он посторонился, и я прошла в его дом.
Вопреки всем ожиданиям, никаких блох тут не было. Было очень уютно и мило, пахло розовым порошком - видимо, к моему приходу все же готовились, - которым посыпали ковры и диваны. И старая добрая мамушка оборотня, шлепая тапками, принесла угощение
- целую гору сладких плюшек и теплое молоко.
- Так значит, - уписывая третью по счету плюшку, посыпанную сахаром, - вы решили жениться.
Оборотень кивнул патлатой головой и улыбнулся. Он нравился мне все больше. Хотя бы потому, что изо всех сил старался не чесаться передо мной.
- Но Берни, - к слову, оборотня звали Бернардом, - ваше. э-э-э. нездоровье, - осторожно начала я разговор, ради которого и пришла сюда, - здорово меня смущает. И помешает нашему. э-э-э. семейному счастью. Я знаю, что у оборотней. э-э-э. есть куча особенностей, и. э-э-э. я не уверена, что готова буду смириться с вашими потребностями. э-э-э. побегать нагишом при луне и повыть.
Тут Берни заметно скис, и стал такой несчастный, что мне стало его жаль ото всей души. Нет, он в самом деле был милым парнем. Даже симпатичным, но.
- Да нигде я нагишом не бегаю! - чуть не плача, ответил он. - И все белье перестирывается с розовым порошком от мастера Гарантуса! И черт бы побрал этих проклятых кровососов, но я не знаю, откуда они берутся!
И он с остервенением впился ногтями в ляжку, уже, видимо, не в силах терпеть.
Тут-то я сильно призадумалась.
Порошок Г арантуса - это вам не мой Влюблярмус. От этого порошка издохнет и дракон, если Гарантус того захочет. Значит, блохи и подавно мертвы. Да и я не чешусь, хотя битый час сижу на диване, рядом с оборотнем.
- Вы позволите? - потянулась я к вороту его халата.
- Нет, зачем, - застенчиво кутаясь в одежду, отнекивался Берни, багровея до самых бровей.
- Да бросьте стесняться! - рассердилась я. - Жениться вы на мне как собрались, если боитесь даже кусочек шеи показать? Дайте я гляну!
Оборотень, страдая, подчинился. Я отогнула бархатный воротник и ахнула. Бедняга был весь в кровавых полосах от расчесов. И никто его не кусал. А зловредная сыпь вырастала сама собой, прямо на глазах!
- Миленький мой! - всплеснув руками, воскликнула я. - Да это не блохи никакие! Это же страшная аллергия! Что вы такое съели?!
- Не блохи?! - насторожился Берни.
- Ну нет, конечно! - мне до слез было жаль страдальца, который все пересыпал ядовитым порошком вместо того, чтоб лечиться. - Боже мой, и как долго вы это терпите?!
