— Потому что это преступление против человечества, — коварно улыбнулись мне и потянули настойчивее.
Все, пропал мой свитер!
— Без него тебе намного лучше. И если уж на то пошло, без топа тоже.
— Ради всего святого! — скулила я. — Пусти меня домой!
— Ты так негодуешь, будто я тебя изнасиловал. Или непременно собираюсь это сделать.
— Мы не спали вместе! Вернее… спали, но не занимались… ну… между нами этого быть не могло!
— Прямо-таки не могло? — мужчина насупился, и гримаса на его красивом лице была распознана моим мозгом как разочарование.
Я уязвила его самолюбие?
— Нет, — заявила твердо. — Мои джинсы были на мне.
Губы Бена скривились в ухмылку:
— Думаешь, ты не могла надеть их после?
— Три булавки, — отодвинула джинсовую ткань и пробежалась пальцем по внутренней стороне молнии, — на месте и идеально ровно пристегнуты.
— Булавки? — повторил он таким голосом, словно я сказала, что у меня в штанах живет белка.
— Именно.
— Ты что, собиралась выколоть глаза тому, кто попытается стащить с тебя штаны?
— Это мой личный гарант безопасности.
Вряд ли они бы остановили какого-нибудь похотливого самца, не будь он в стельку пьян. Но по крайней мере, так я точно могу сказать, было что-то или нет.
— Такая себе безопасность, учитывая их размер. Одна из них могла соскочить и вспороть тебе живот.
Об этом я не подумала, но виду не подала. Не впервой мне глупость скрывать.
— Считай, тебе повезло, Бенджамин. Я рада, что твои глаза на месте…
А мой живот цел.
— …как и мои булавки. Теперь освободи проход, натура для древнегреческих скульпторов.
Бен не сдвинулся с места, и я тяжело вздохнула.
— Пожалуйста! — с натянутой улыбкой помахала рукой в сторону.
— Мы в моей квартире, Лоис.
Я осмотрела комнату еще раз: небольшой хаос. Не такой, как у нас с Келли, конечно, но тоже неплохо. Никогда раньше в ней не была.
— До вас с Келли идти от силы минут пятнадцать. Нет смысла спешить. А судя по сопению за дверью, — он на секунду замолк, прислушиваясь к мелодичному и такому знакомому мне посвистыванию, — Келли еще тут. Ты хочешь уйти без нее или разгневать богов в попытках разбудить?
И как ему удается даже с бодуна быть таким рассудительным и так легко давить на мое сестринское чувство к этой девушке? У меня в голове стоит такой гул, словно там вовсю идет стройка; во рту будто бассейн, который не удосужились наполнить водой, а в теле — слабость, как если бы по нему прошлись асфальтоукладчиком. Так как же Бен умудряется вести себя так, словно не испытывает ничего подобного? Впрочем, он немного шатается. Погодите, или это я?
6
— Лоис, приляг.
Cлишком долго думала. Теперь Бен решил, что я согласилась. Стоит ли мне доказывать обратное? Ссориться и вырываться? Ломиться на улицу, где сто процентов громко и обжигающе светло? Нет. Я же не отморозила себе остатки мозга фисташковым мороженным, как хотела вчера.
Сильные руки мягко, но уверенно направили меня обратно к кровати. К очередному ложу позора.
Стоп. Так не пойдет.
— Я иду домой, — ухватилась за его руку. — Проведешь Келли сам, когда она проснется.
Ликерные глаза недовольно сощурились. Я с трудом заставляла себя концентрироваться на них, в то время как взгляд мой то и дело хотел опуститься ниже. Туда, где все еще красовались рельефные мышцы хорошо развитого тела. Те мышцы, которые всего пару минут назад вплотную прижимались ко мне.
— Ладно, пусть будет по-твоему, — Бен взглянул на наручные часы. — Только шесть утра, Келли проспит еще пару часов. Я закрою квартиру и провожу тебя. Дай мне минуту.
Я кивнула и уселась на кровать. Потирая виски в попытках унять боль, не заметила, как прошла та минута, которая была нужна Бену на облачение.
— Выпей, полегчает, — он протянул мне стакан, в котором бурлило что-то белое.
Я недоверчиво посмотрела на жидкость. Вчера мне довелось быть чересчур неосмотрительной, когда с легкостью соглашалась пить все, что дают. Сейчас же такое промедление не обосновано, ведь на этот раз напиток мне предлагал Бен. И он, естественно, не мог оставить это без комментария.
— Не беспокойся, там только GHB [3], — ухмыльнулся мужчина и вложил стакан в мою руку. — С каких пор ты перестала мне доверять?
Я выпила содержимое и благодарно скривила губы:
— Спасибо, Бен.
— Пожалуй, надень, — сказал он, без особой охоты возвращая мне свитер. — На улице, должно быть, еще прохладно с ночи.
Я послушно надела вещицу, скрывающую фигуру не хуже, чем деревянный конь троянцев. Бен вышел из комнаты и оставил дверь открытой, приглашая следовать за ним. Мы тихонько прокрались мимо Келли, которая перекатилась на диване так, что ее локоны свисали на пол. Мужчина остановился у двери со связкой ключей в руках. Затем на цыпочках прошагал обратно к сестре, укрыл ее ноги пледом и вновь двинулся к выходу.
Я глупо улыбалась, семеня за ним по лестничным пролетам. От умиления его очередному проявлению заботы о сестре или джентельменским замашкам, подтолкнувшим провожать меня в такую рань, хотя мне идти всего ничего и я спокойно могла бы добраться сама. Насколько спокойным может быть вампирское шипение на свет и шатание от громких движущихся объектов, словно я только вылезла из гроба после полувековой спячки.
Впрочем, возможно, я просто радовалась тому, что хоть и не смогла вчера насладиться полуголыми красавцами в кино, сегодня получила полностью обнаженного красавца в постели.
Что со мной происходит? О чем я думаю? Лучше бы придумала, как Бену дальше в глаза смотреть. Как сохранить дружбу, которой, несмотря на вчерашнее властвование злюки-осуждаки, дорожу.
— Чего притихла? — коснулся моего плеча Бен.
«Думаю, как дальше с тобой быть», — промелькнуло в голове.
— Да так, — промямлила я, — размышляю.
