Мне вдруг стало жалко его из-за тона, с которым он задал вопрос.
— Не твоего ума дела, — грубо ответил я, скрестив руки на груди.
— Борзый ботан, — хмыкнул он, поднимая взгляд на меня.
— Ты зачем пришёл? — Пока сам себя не понял. Обрадовался его визиту или нет.
— Пиздец тебе, ботан, — качнул головой. — И мне, походу, тоже. — Он начал оседать на пол.
— Нет, нет, — сделал шаг к нему. — Не надо спать у меня.
— Да пошёл ты на хуй, — отмахнулся от меня рукой. — На мой.
От этих слов меня моментально в жар бросило, а Черный рассмеялся.
— Давай, вставай и уходи, — взял его за локоть и попытался поднять с пола.
— Я тебя ненавижу, очкарик, — все бубнит он. — Я опять машину расхреначил, — кажется это он сказал сам себе.
Он выдохнул тяжело и встал с пола, опершись о мою руку.
Я должен выставить его за дверь, не слушая оскорбления и не вдыхая его перегар.
А что сделал?
Отвёл Стаса в свою спальню и помог сесть на кровать. Снял с него косуху, и в нос тут же ударил запах его духов. Сомнений не осталось, в подъезде был он.
— Ненавижу тебя, — продолжал он бубнить.
Я снял с него ботинки, толкнув в грудь, чтобы он лёг. И пошёл на кухню за бутылкой воды.
— Хочу тебя… — услышал я за спиной и застыл, но продолжением фразы были непонятные звуки, а потом и вовсе негромкий храп.
А ты, Артём, сам додумай конец фразы. Убить он тебя хочет или… Да ну, бред!
С чувством выполненного долга «жены алкаша» я поставил бутылку минеральной воды на прикроватной тумбочку рядом с раскинувшимся врагом на моей кровати. И лёг спать под храп и окутавшим меня смешанным запахом алкоголя, сигарет и его духов, так как других спальных мест у меня нет, а на полу я спать не собираюсь.
Как я уснул — не помню, но разбудила меня тяжёлая рука, когда обняла меня за талию и протянула к твёрдому торсу. Я распахнул глаза, почувствовав что-то твёрдое, упершееся мне в пятую точку, и это вряд ли у кого-то банан в карман потерялся.
Последовал тяжёлый выдох, какой-то звук, похож на мурлыкание кота, а потом возмущённый и злой вопрос:
— Какого хуя?!
8
Стас
— М-м-м, — мычание вырвалось само собой, голова гудит и грозит взорваться.
Знатно я вчера набухался, блядь. Перевернулся на другой бок и почувствовал чьё-то тепло, наверное, подцепил какую-нибудь телку в клубе. Просунул руку и прижал к себе, утренний стояк упёрся в хорошенькую задницу. Неплохое утро, если бы не головная боль и вкус говна во рту. Постой-ка… У телки не могут быть такие мышцы на животе. Открыл глаза и охуел.
— Какого хуя?! — крикнул рядом лежащему Соколову, которого я, кстати, обнимаю.
— Аналогично, — пробубнил тот, но и не двинулся с места.
— Ты какого хрена делаешь у меня дома? — зло спросил я, но убирать руки с его троса не собираюсь. Мне нравится, что скрывать, и обманывать самого себя.
— Я у себя дома.
Я осмотрелся по сторонам. Не врёт. Вот блядство.
— Может отпустишь?
— А если не хочу? — Мне и так хорошо, никуда не спешу.
— Меня не волнует, что ты хочешь. Убери руку и… — ботан запнулся, а я рассмеялся.
— Это называется член, Соколов, — сказал я сквозь смех. Вот заучка, блядь, слово член выговорить не может.
— Я знаю, как это называется, умник, — зашипел, повернув голову. — Убери руку, я сказал.
Сука, какой же он смешной.
— Нет, — решил я поиздеваться.
— Я тебе в морду дам, — зло выдал он мне «угрозу».
— А ты попробуй, — ответил я, перестав смеяться.
— Мне некогда играть в дурацкие игры с утра, — затараторил как истеричка и начал ёрзать.
— Не дёргайся, — предупредил я его. И так член болит со вчерашнего дня.
— А то что? — не прекращая дёргаться, огрызнулся Соколов.
Я на автомате сильнее прижал его к себе.
— А то поплатится твоя задница.
Он затих, и я, поняв, что сказал, отдёрнул руку и встал с кровати. Соколов также встал, но как бы он не старался скрывать от меня стояк, у него это плохо вышло.
«Не строй иллюзий, Стас, у всех мужчин по утрам стояк. Ты тут ни при чём», — шепнули где-то в голове.
Я вцепился в минералку, стоящую рядом, и выхлебал почти все. Соколов вышел из комнаты чуть ли не бегом.
И какого хрена я сюда припёрся? И как он меня не оставил спать в подъезде? Или мы всё же? Да нет, я же одет.
Нашёл свои ботинки и обулся, взял куртку со спинки стула и вышел из спальни. Достал телефон и попытался его включить. Ни хрена — сдох.
— Что за на хер? — выругался я, когда споткнулся о какую-то хрень.
— Ломать мой дом не обязательно, — вышел навстречу Соколов.
— Что здесь творится? — спросил я, смотря по сторонам.
— Ремонт. Не заметно? — съязвил он. — Или мозг ещё не включился?
Ох, блядь…
— Ты когда таким смелым стал, очкарик, а? — шагнул я к нему.
— После того, как меня в подъезде Чёрный поцеловал.
Я замер в шаге от него.
— Я пойду, — поспешно сказал я и, прикинув, где тут выход, поплёлся в ту сторону.
Хлопнул входной дверью со всей силы. Не стал ждать лифта, а быстро спустился по лестнице.
— Чёрный! — услышал я удивлённый голос Макса.
Блядь!
— Макс, — остановился я и подал протянутую руку.
— Ты что здесь делаешь? — любопытно посмотрел на меня, потом наверх.
— Тебя ебет? — спросил я зло.
Да, я злой как черт, блядь, злой. Какого хрена я опять сбежал как последний трус, да ещё и от ботана?
— Да нет, — переменулся с ногу на ногу. — Я из окна твою тачку увидел и спустился, а тебя нет, — будто оправдывал себя. — Где ты её так отхуячил опять?
— Что, блядь? В смысле? — Я быстро зашагал к машине, Макс за мной.
Посмотрел на свой новенький БМВ и в который раз за это утро охуел. Бампер моей тачки зашёл в задницу моей… тачке.
Просто охрененно! Замечательно! Молодец, Стас!
— Сука! — рыкнул я.
— Как ты умудрился? — спросил Макс, прикуривая сигарету. — Ты же клялся сам себе, что больше пьяным за руль не сядешь?
— Ты поучить меня вздумал? — бросил я в него убийственный взгляд.
— Я просто спрашиваю, — поднял он руки в верх.
