Но все же расслышал. Изнасиловали? Слово пронзило его словно пуля снайпера, попав точно в цель — его сердце. В голове стало пусто, в ней крутилось лишь одно-единственное слово. Изнасиловали.
Он сын насильника.
Изрытая ругательства, Рейд вскочил и заметался по веранде.
Дьявол! Теперь понятно, почему Флора не хотела его видеть. Ей достаточно было бросить лишь один взгляд на него, чтобы перед ней встало лицо того, кто ее изнасиловал.
— Рейд, дорогой.
Голос матери звучал за его спиной. Матери, которая ему вовсе не мать. Но какого черта?! Какая разница, кто его мать, если в нем течет кровь насильника?
О господи…
— Сара…
Это имя сорвалось с его губ вместе с рыданием. Образ любимой всплыл перед его глазами, и он почувствовал себя грязным. Он увидел милое лицо, обрамленное длинными черными волосами, ее пухлые теплые губы, ее ясные синие глаза, светящиеся любовью к нему.
Его девушка. Четыре года он ухаживал за ней.
Во время последней поездки в город, как раз накануне кончины отца, он купил обручальное кольцо и собирался в скором времени, когда семья более или менее оправится от горя, вручить его ей.
Но теперь… Отец, которого он любил, которого похоронил, о котором горевал, не был ему отцом. Никаким отцом он ему не был.
Как же он теперь может жениться на Саре?
Нет! Это было бы настоящим кошмаром!
— Скажи, что это неправда! — закричал он, ударяя кулаком по столбу.
— Ах, Рейд, если б я могла.
В глазах затуманилось от слез. Рейд сердито вытер их рукавом.
— Может, тебе принести что-нибудь выпить?
— Нет!
— Тише, дорогой, ты всех разбудишь.
— Я хочу знать факты, — прошипел Рейд. — Хочу знать, как все было. Где это произошло? Кто этот подонок и где он сейчас?
Джесси прижала к глазам носовой платок.
— Боюсь, я мало что смогу тебе рассказать. Флора никогда не заговаривала об этом. Мне кажется, она вообще постаралась изгнать это несчастье из своей памяти. Но мы решили, что этот… преступник, скорее всего, был сезонным рабочим.
Джесси, умолкнув, глубоко вздохнула.
— Это был отвратный тип, он два раза пытался залезть к нам в дом. Потом полицейский сержант из Мирабрука выгнал его из города, а позже его посадили за изнасилование еще кого-то в Куилпай.
Рейд почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
— Он все еще отбывает срок?
— Говорят, года два назад он умер там, в тюрьме.
Рейд медленно выдохнул.
Они долго стояли молча, глядя в ночную тьму.
— Рейд, я думаю, не стоит говорить об этом Кейну и Энни, — сказала наконец Джесси.
— Конечно.
— Флора не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал.
— Уж поверь мне, я не собираюсь распространять эту замечательную новость.
— То есть я могу надеяться, что ты сохранишь это в секрете?
— Да, черт побери. — Рейд горестно вздохнул. Больше, чем когда-либо, он нуждался сейчас в Кобе Маккинноне.
Словно прочтя его мысли, Джесси сказала:
— Дорогой, Коб любил тебя. Он любил тебя как…
— Замолчи! — На глазах снова выступили слезы, и голос дрогнул. — Не смей говорить мне, что Коб Маккиннон любил меня как сына! Черт возьми, я был его сыном!
Слезы хлынули из глаз Рейда, и он сбежал с веранды, потрясенный, уничтоженный.
В последующие недели Рейд не раз порывался рассказать все Саре. Видит Бог, ему стало бы легче, поделись он с кем-нибудь своим горем, тем более с любимой женщиной. Но обещание хранить все в тайне, данное Джесси, оставалось в силе, да и потом, он заранее знал, как Сара отреагирует.
Она наверняка скажет, что все равно его любит. Но он не мог, просто не мог попросить ее выйти за него замуж.
Прошло время, и Рейд понял, что вел себя как эгоист. Надо было давно порвать с ней. Это было бы жестоко, но все-таки добрее, чем то, как он поступил. Выдумал бы что-нибудь, сказал бы ей что-нибудь обидное, чтобы она сама порвала с ним. Да мало ли что можно было придумать!
Бедная девочка. Как она, наверное, расстроена, если написала о своей проблеме в газету. Между прочим, надо признать, советы таинственной «Тетушки», которая отвечала на письма читателей, всегда были на удивление толковы и к месту.
Что, интересно, она посоветовала Саре?
Подталкиваемый внезапным любопытством, Рейд торопливо вошел в дом, чтобы взять газету.
Энни с Мелиссой не было ни в гостиной, ни на кухне. Его чашка с остатками кофе стояла в микроволновке.
Нигде ни следа газеты.
Нахмурившись, Рейд обследовал кухню. Поиск результатов не дал.
В гостиной газеты тоже не обнаружилось. Рейд поднял каждую диванную подушку, покопался в кипе журналов и даже заглянул под диван.
Вот черт! Энни, наверное, решила избавить его от лишних волнений и спрятала газету, а ему необходимо знать, что посоветовала «Тетушка». Ведь Сара наверняка последует ее совету.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Офис газеты «Мирабрукская звезда» находился через три дома от школы, и Сара иногда забегала туда после обеда, чтобы выпить кофе и поболтать с Недом. Пару лет назад Сара уговорила Неда открыть в газете ежемесячную «школьную» колонку, где помещались бы сочинения ее учеников — стихи, короткие рассказы или отзывы на книги.
Это полностью оправдало себя. Мало того что первую неделю каждого месяца тираж газеты ощутимо возрастал, перспектива прослыть писателем благотворно подействовала и на учащихся. Даже самые ленивые засели за работу, стараясь сочинить что-нибудь эдакое. Для мирабрукских детей не было ничего престижнее, чем увидеть свое сочинение напечатанным в «Звезде».
На этот раз Сара пришла, чтобы отдать очередную порцию творений своих учеников. Войдя в крохотную приемную, примыкающую к кабинету Неда, она услышала чей-то голос.
— Я подумал, не найдется ли у вас лишнего экземпляра газеты за эту неделю? — Голос был удивительно знаком. — В киоске все распродано, а дома Энни нечаянно сожгла газету.
Сердце Сары гулко забилось. Рейд. Нужно поскорее уйти, чтобы не столкнуться с ним.
Как бы не так. Ноги словно приросли к полу.
— Так вы говорите, Энни выбросила газету? — В голосе Неда слышалось некоторое возмущение.
— Нечаянно. Газета случайно попала в мусорную корзину.
Нед хохотнул.
— Признаться, я польщен. Моя газетка, оказывается, представляет такой интерес, что вы не поленились специально проделать весь долгий путь до города.
