Женщина тут же перевела на меня цепкий взгляд и, отложив свой гаджет, мгновенно оказалась рядом.
— Воды? — быстро спросила она.
Я кивнула и жадно отпила из протянутого стакана.
— Где я? — тихо спросила у неё. Мой голос скрипел и хрипел, заставляя морщиться даже меня саму.
— Ты на Ландарии, дитя. В лечебнице Сестёр Тишины.
Мои брови удивлённо поползли вверх. Со мной должно было произойти что-то очень серьёзное, раз я очутилась здесь, а не в медицинском отсеке на корабле. Стоп. На корабле? Вспомнила возвращение домой с очередного задания, блистер со странной капсулой и виноватый взгляд Сирены. Смутная догадка забрезжила в моей голове, но… Нет, не может быть!
— Что… что произошло? — спросила я женщину, которая внимательно вглядывалась в моё лицо, словно пытаясь прочесть по нему, что я думаю.
— Тебя отравили. Нашим Сёстрам едва удалось вытащить тебя с того света.
— Нет! — отказалась верить я, но перед глазами всё ещё были Майли и Блейк, предлагающие странный препарат. Заметив жадное любопытство, с которым подалась вперёд сиделка, натянула на лицо маску лёгкого недоумения и досады. — Известно, кто это сделал и зачем?
— Сирена. А вот зачем? Это мы хотели спросить у тебя.
Понятно. Значит, ко мне приставили шпионку, надеясь, что в момент слабости я выдам всё, что происходило. Как-то всё это странно. Я готова была поклясться, чем угодно, что Майли не способна на такую глупость.
— Ничего не помню, — прошептала я, покачав головой, и прикрыла глаза. Мне нужно подумать и срочно проанализировать ситуацию.
Если отравление — следствие воздействия препарата, что дал мне Блейк, почему в этом обвиняют Майли? Её вина лишь косвенная. Или они были в сговоре? Но зачем им это?!
Одно дело — вызвать краткое недомогание и самим же его излечить (что, собственно, и планировал Блейк), и другое — травить меня перед самым прилётом. Они должны были понимать, что моя внезапная смерть вызовет слишком много вопросов. Пока что я вижу два варианта. Первый — Майли подставили. Второй — она действительно это сделала, но, скорее всего, получив прямой приказ от начальства. Ни один из этих вариантов мне не нравился. Как бы разузнать хоть какие-то подробности?
— Почему именно Сирену обвиняют в произошедшем? — хрипло спросила я.
— Она сама призналась леди Анклер в содеянном, — скорбно ответила женщина.
Этой фразы оказалось достаточно, чтобы понять, что моя сиделка не принадлежит к ордену Сестёр Тишины. Никто, кроме миахан и сотрудниц нашего Ордена не знает имени главы. Всё ещё хуже, чем я думала…
— Я могу с ней поговорить? — спросила я у сиделки. Нет, надзирательницы.
— Возможно, через пару дней. Зависит от того, насколько хорошо ты себя будешь чувствовать. Твоя бывшая напарница сейчас находится в изоляторе и никуда не денется, пока будет идти следствие. А сейчас, довольно вопросов, тебе нужно много отдыхать.
Кивнула и прикрыла глаза. Сон не шёл, но я буквально кожей ощущала на себе взгляд наблюдающей за мной женщины. Делая размеренные вдохи и выдохи, погрузилась в некоторое подобие транса, которое со стороны можно было принять за сон. Спустя короткий промежуток времени, мой мозг зафиксировал лёгкие шаги и тихий щелчок электронного замка. Распахнув глаза, села на кровати и ещё раз осмотрела пустую комнату.
В углу увидела неприметную дверь, видимо, ведущую в ванную комнату. Аккуратно встала и по стеночке прошла туда, остановившись напротив огромного зеркала. В целом, не считая невероятной бледности и кругов под глазами, я выглядела намного лучше, чем на корабле. Кажется, даже немного набрала в весе. Но как? Неужели план Майли и Блейка сработал, а отравили меня уже потом? Ничего не понимаю…
Сзади, словно из воздуха, появилась моя сиделка.
— И что тебе не лежится?! — возмущённо процедила она, хватая меня за локоть, чтобы проводить к кровати.
— Мы ведь не в обители Сестёр Тишины, верно? — спросила я, прямо посмотрев ей в глаза, и, прочитав в них ответ, сказала. — Проводите меня к Сирене. Или к леди Анклер.
— Ну, что ж, сама виновата, — сплюнула она и потащила меня к выходу.
Глава 3
Как я и думала, находились мы на территории Ордена. Пока шли по длинным, извилистым коридорам, я вертела головой по сторонам, пытаясь отыскать знакомые лица. Всё было таким родным и, в то же время, чужим.
Я давно не была на Ландарии и уже успела подзабыть особняк, в котором провела почти всю сознательную жизнь. Сейчас я, пожалуй, впервые видела наш дом будто со стороны. Холодные каменные стены, полупустые классы, жуткие сквозняки, пробирающие до костей. И юные девочки и девушки, беззвучными тенями скользящие мимо… На их лицах — полная отрешённость, а в глазах — тоска. Злая, голодная, отчаянная.
Я тоже была такой.
Ни одна из нас не знала ласки, душевного тепла и искренней поддержки. Всё это — непозволительная роскошь, которая могла помешать нам в нашей непростой работе, сделать нас слабыми, ничтожными, зависимыми от других. Служение Конгломерату — вот наша единственная цель, то, к чему мы стремимся, ради чего проливаем пот и кровь, то, для чего мы рождены и за что отдадим свои жизни. И ни-ког-да, ни у одной из нас, не было и мысли поставить эти догмы под сомнение.
Но сейчас, когда меня отравили эмоции, пробились сквозь барьер, укрепляемый годами ежедневных тренировок, и пустили свои ростки в моей душе, до меня дошёл весь ужас этой ситуации. Побывав на заданиях на других планетах, я видела слишком многое, чтобы и дальше пребывать в заблуждении. Я слишком привыкла притворяться нормальной. Настолько, что начала себя чувствовать таковой.
Теперь, глядя на встречных миахан, я понимала, что у них просто воруют детство, забирают их жизнь. Вместо игр — занятия этикетом, языками, науками. Вместо мелких шалостей — обучение боевым искусствам, стрельбе, пилотированию. Жёсткий распорядок дня и полное подчинение. За любую провинность — наказания, которые, порой, страшнее смерти. Машины — вот кто мы есть.
Если бы кто-то из наставников смог сейчас увидеть мои мысли, меня приговорили бы к смертной казни. По телу пробежала мелкая дрожь, но я тут же собралась с силами, отринув все переживания. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя, чтобы кто-то догадался о том, что мои блоки дали трещину, позволив чувствам взять верх над разумом.
Когда проходили внутренний двор, с жалостью посмотрела на группу тренирующихся девчонок лет восьми. В этом возрасте начинались первые занятия с боевым оружием. Многие из группы уже были покрыты кровоточащими порезами. У двоих, судя по всему, были переломы. Да, я знала, что все эти травмы залечат уже к вечеру — Орден закупал для своих учениц самое дорогое медицинское оборудование, в том числе регенерационные капсулы. Но… Я смотрела на бледные сосредоточенные лица, на плотно сжатые губы и понимала, что уже сейчас, каждая из этих девочек подавляет в себе не только стоны, но и свою человечность.
