— Вода точно такого же цвета, как твои глаза, заметил Эван. — Искрящегося зеленого.
Какой у него голос! Глубокий, бархатистый, чувственный, чуть насмешливый. Лауре даже послышался какой-то едва уловимый акцент.
— Как же здесь хорошо! — Ей действительно было хорошо, чему способствовала праздничная атмосфера базарного дня, а главное — присутствие этого мужчины. — И сэндвичи очень вкусные: свежий хлеб, толстый ломоть ветчины, листья салата, горчица. Просто потрясающе!
— Ты забыла о каппуччино. Впрочем, уверен, что делаю его лучше. — Он положил рядом с Лаурой два маленьких пирожных. — Это к кофе.
— По одному на брата?
— Нет, оба тебе. Ты слишком худенькая.
— Немудрено… — Лаура едва успела спохватиться. Похоже, она слишком расслабилась под теплыми лучами солнца рядом с журчащей речушкой под стрекот сорок и веселый гомон детей.
— Несладко пришлось, да? — Эван понимал все без слов.
— Очень.
— А чем ты намерена заниматься, пока будешь жить здесь?
— Честно говоря, так далеко я не заглядывала.
Для меня достаточно, что я здесь. Мне нужно было немного пространства, чтобы дышать, ничего более.
— Понимаю. Чем же твой бойфренд так напугал тебя, Лаура?
— О боги!.. Так говорил мой папа. — Она замолчала. — Он погиб в автокатастрофе, когда мне было семнадцать. Я очень любила его.
Эван кивнул. Ему было хорошо знакомо это чувство потери.
— Я тоже очень скучаю по отцу. Мы были очень близки.
— Он умер?
Эван кивнул. Он не мог рассказать ей, что его убили террористы, которым поспособствовала любовница Эвана.
— Ты был единственным ребенком? — Лаура попыталась представить Эвана маленьким мальчиком. Тщетно. Он был таким большим, таким внушительным, таким уверенным в себе.
— Да. Похоже, как и ты. Продолжаешь любопытствовать? Что ж, мне не привыкать.
Лаура вспыхнула.
— Ты имеешь в виду других женщин из городка? Лаура слышала всякие разговоры, и не могла осуждать их за естественное женское любопытство.
— Женщины всегда интересуются мужчинами. И это естественно — каждый ищет себе пару.
— Но не ты.
Он помолчал с минуту.
— Почему же? Мне тоже нужен кто-то рядом. Но сначала я должен привести в порядок собственную жизнь.
— С тобой случилось что-то ужасное, да?
— Я не хочу об этом говорить, Лаура.
— Что ж, я и так узнала много и… ничего.
— То же самое могу сказать и я. Хотя вы такая проницательная леди, что я не удивлюсь, если вы читаете мои мысли, — пошутил он, желая разрядить обстановку.
— Пока нет, но буду стараться. Ты любишь музыку? По-настоящему? Или только притворяешься?
Нет, ты бы не стал притворяться.
— Мне бы и в голову не пришло притворяться в таких вещах.
— А в каких пришло бы?
— Лаура, у нас у обоих есть секреты. Не сомневаюсь, и ночные кошмары тоже.
Лаура прикрыла глаза и прижала руку к груди.
— Что с тобой?
— Просто ты сказал о кошмарах… Я совсем не храбрый человек, и мне страшно. Иногда я с трудом могу совладать со своей паникой.
— Со мной тоже бывает такое. А значит, нам обоим пойдут на пользу здешние просторы. Что же касается музыки, то Харриет Кромптон…
— Я знаю Харриет, нас Сара познакомила. Мне она показалась очень интересной личностью.
— Так и есть. — В глазах Эвана заискрилось удовольствие. — Милейшая Харриет буквально заставила меня присоединиться к их оркестру. Теперь я играю на виолончели в струнном квартете.
— И ты согласился?
— Что вас так удивляет, мисс?
— Виолончель. С моей точки зрения, ты больше похож на Бетховена, — поддразнила она. — Правда, правда. И это замечательно, что ты играешь в оркестре. Но виолончель?.. Мне кажется, в прошлой жизни ты был кем-то вроде десантника.
Эван изобразил сардоническую усмешку.
— Не могу поверить, сколько фантазий бродит в этой очаровательной головке. Я же сказал, что я простой плотник. Хочешь, сделаю что-нибудь и для тебя? Стул? Стол? Шкатулку? Ты привезла с собой бриллианты, изумруды и жемчуг? Могу поспорить, у тебя их немало.
— Откуда такая уверенность? — Голос Лауры дрогнул.
— Что бы с тобой ни приключилось, Лаура, ты не из бедных.
Лаура опустила голову, и густая завеса из темных волос скрыла ее лицо.
— Как странно, что мы так свободно разговариваем обо всем. Ведь мы встретились всего час назад.
— И тебя это беспокоит? Не волнуйся, люди вообще часто обращаются ко мне со своими проблемами.
— Я ничего не стану тебе рассказывать.
— Даже первую главу? Но и без твоих рассказов я понял, что ты не умеешь выбирать мужчин. Почему тебе пришлось сбежать?
— Будь человеком, Эван. Оставь эту тему, взмолилась Лаура.
— Ладно. Но мы еще вернемся к этому разговору. Ты не на диете?
— Бога ради! Нет, конечно. Ты же видишь, я ем сэндвич.
— Тогда съешь и пирожные. Между прочим, они стоят денег, а я не намерен выбрасывать их на ветер.
— Ну, разве что только поэтому. — Лаура взяла одно из маленьких пирожных явно домашней выпечки. — Похоже, ты окончательно определился с ролью. — Она бросила на Эвана лукавый взгляд.
— Большого Брата? — так же лукаво спросил Эван. — Что ж, это вполне оправданно. Рядом с тобой я чувствую себя старцем. — Это было действительно так — со своей невинностью и свежестью Лаура была само воплощение Весны.
— В свои тридцать семь? Тридцать восемь?
— Я перестал быть молодым очень давно, — чуть резковато ответил Эван. — Если ты закончила есть, пойдем посмотрим мебель. Кстати, как ты собираешься платить?
— Наличными, — быстро ответила Лаура. Она не хотела пользоваться кредитной карточкой, иначе Колин сразу найдет ее.
— Потому что имя на карточке и имя, названное мне, не совпадают?
— Просто мне так удобнее.
— Лаура, банки не имеют права давать информацию о своих клиентах третьим лицам. Чего ты боишься?
— Если этим третьим лицам очень надо, они найдут способ получить информацию.
Эван обескураженно покачал головой.
— Уверена, что не хочешь рассказать мне об этом по пути домой?
— Нет, Большой Брат. Но ты не должен беспокоиться обо мне.
— Напротив. Похоже, еще как должен. — Он выбросил в урну мусор. — Хотя бы потому, что ты теперь моя ближайшая соседка.
