— Мисс Грэхем! — с насмешливым предостережением остановил он ее. — Как вы не хотите рассказать мне свою историю, так и я сохраню в тайне свою.
— Вы репортер, да? Мне кажется, я знаю вас. Лаура все никак не могла успокоиться — слишком необычным, слишком значительным был этот мужчина — Вы ошибаетесь, — быстро ответил он. — Но в любом случае мы с вами не противники, а добрые соседи, так?
— Хочу надеяться, мистер Томпсон. Мне почему-то кажется, что для собственной безопасности мне лучше быть на вашей стороне.
— Вы поражаете меня, — шутливо простонал Эван.
— А вы меня, — парировала Лаура. — Поначалу вы показались мне враждебным…
— Так и быть, признаю. В первый момент вы мне кое-кого напомнили.
— Какого-то человека из вашего прошлого? Улыбка Лауры померкла.
— Именно. — Взгляд его темных глаз будто затуманился. — Но это было лишь первое и ложное впечатление.
— И слава богу! В первый момент я испугалась, но потом вы улыбнулись, и все прошло.
— Улыбнулся?
— Да, — просто ответила она.
Эван смотрел на нее и думал о том, что такие женщины всегда заставляют мужчину чувствовать себя защитником, а Лаура размышляла о том, что Колину при всем его высокомерии и самоуверенности никогда не выглядеть так уверенно и властно, как выглядит Эван Томпсон.
— Знаете, мне нужно передохнуть и как-нибудь убить пару часов. Не хотите съездить посмотреть мебель?
— То есть вы приняли окончательное решение и даете добро на мое водворение в коттедж? — с улыбкой спросила она. Глаза ее сияли.
— Более того, я беру вас под свое крыло. Почему-то вы кажетесь мне очень уязвимой. — Увидев, что Лаура собирается возразить, он поднял руку. Я не доктор, не психотерапевт, но я видел людей в горе.
— Тогда вы видели очень много, — тихо заметила Лаура.
— А как насчет ленча? — Эй, Эван Томпсон, ты ли это? — Сначала мы поедим, а потом посмотрим мебель, идет?
— Вы очень добры. — Лаура не лукавила — она действительно видела доброту под суровой и сдержанной внешностью.
— Дело не в доброте, — хрипло возразил он, — а в том, что я голоден.
— Даже если так, я принимаю ваше предложение. И почему бы вам не звать меня Лаура? — Она улыбнулась ему и тут же подумала, что бы с ней было, стань Колин свидетелем этой сцены. А ведь это была просто улыбка, не кокетливая, не призывная. Обычная.
Но Эван так не думал. Улыбка Лауры показалась ему пленительной.
— Тогда ты должна звать меня Эван. — Он протянул руку, и после секундного замешательства Лаура протянула свою. Ее маленькая ладошка мгновенно утонула в его большой теплой ладони. — Не боишься, что я сломаю твои пальчики? — Он поднес ее руку к лицу. — Рука у тебя маленькая, но сильная.
Ты хорошая пианистка?
Прикосновение его руки имело эффект прикосновения к оголенному электрическому проводу. Никогда раньше она не чувствовала ничего подобного.
— Говорят.
— Закончила консерваторию?
— Что? — Она потеряла нить разговора, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Эван выпустил ее руку.
— Я спросил, училась ли ты в консерватории?
— Да, я закончила консерваторию и поступила в докторантуру, чтобы получить степень доктора музыки.
— И что случилось?
— Случилась жизнь.
— Несчастливая любовь?
— Исключительно несчастливая. Но это все, что тебе сегодня удалось выудить из меня, понял?
Эван не поддержал шутку и ответил очень серьезно:
— В жизни случаются вещи много хуже.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В городе был базарный день. На многочисленных прилавках разложен товар: фрукты и овощи, соления, домашняя выпечка, различные поделки. Два городских кафе были переполнены.
— Давай купим пару сэндвичей и устроим пикник в парке? — предложил Эван, глядя на Лауру сверху вниз. Она стояла рядом и едва доставала ему до плеча. Скорее, до сердца.
— Почему бы и нет? — Она улыбнулась ему так, как будто каждое мгновение этого дня доставляло ей удовольствие. — Кумера-Кроссинг — потрясающее место. Я не ожидала, что здесь окажется так красиво и спокойно. Чистый воздух. Теплый ароматный ветерок, несмотря на то что мы почти в пустыне. Я чувствую, как оттаивает мое сердце.
— А оно заледеневшее? — спросил Эван, склоняя свою темноволосую голову еще ближе к ее лицу.
— Скажем, здесь я смогла немного расслабиться и почувствовать себя спокойнее. Посмотри, как разрослась баугиния в парке! Мы без труда найдем тенистое место для пикника.
— А как насчет сплетен? — Эван не сомневался, что от городских кумушек не укрылось их совместное появление.
— Но мы же не делаем ничего предосудительного. Впрочем, если тебе это неприятно… — Она с улыбкой ответила на приветствие каких-то людей.
Ей очень нравилась манера горожан со всеми здороваться. — Некоторым людям бывает очень трудно угодить.
— Как, например, твоему бойфренду? — Эван не успел прикусить язык.
— Мы же договорились не затрагивать больше эту тему.
— Прости. Ты постой пока здесь, погрейся на солнышке, а я раздобуду кофе и сэндвичи. Черный или с молоком?
— Каппуччино, если у них есть.
— У них есть не только каппуччино, но и латте, и по-венски, по-ирландски, крепкий…
— Все-все! Я поняла намек. — Лаура улыбнулась.
Ей было очень легко и хорошо с этим большим, сильным и суровым мужчиной.
— Я скоро.
Лаура заметила, что не только она следила за тем, как он широкими шагами направляется в сторону кафе. Приклеившись носом к окну универмага за ним внимательно наблюдала главная городская сплетница Руби Холл.
Эван тоже ее заметил и помахал рукой в насмешливом приветствии. Когда-то универмаг принадлежал матери Сары Демпси — Мюриэль, и будучи подростком, Сара много времени проводила в нем, помогая матери. Но потом она уехала учиться и Мюриэль стала помогать Руби, а где, как не в главном магазине городка, можно узнать все последние новости? Малейший слух Руби немедленно превращала в самую горячую сплетню, компенсируя отсутствие подробностей бурной фантазией.
Эван, как и большинство жителей, был на похоронах Мюриэль Демпси. Вскоре после этого старый городской врач Джо Рэнделл, зная, что неизлечимо болен и дни его сочтены, передал клинику Саре.
Теперь Сара помолвлена с Кайлом, наследником империи Маккуин, мужчиной, о котором мечтает каждая женщина. И если его новая соседка имеет в друзьях Сару Демпси, это о многом говорит.
Они устроились на грубых деревянных стульях на берегу речушки, прозрачная зеленая вода которой позволяла увидеть гальку на дне.
