— Помилуйте, донна, вы посмотрите, какая выделка, какой узор! Любой мужчина будет у ваших ног, — нахваливал тот свой товар, потом махнул рукой. — Эх! Хорошо, только ради ваших прекрасных глаз… Берите за десять.
Десять тоже было много, но только она собралась торговаться дальше, как рядом послышался низкий язвительный голос:
Инна чуть не подпрыгнула. За ее спиной стоял инквизитор.
6
Стоял, сложив руки на груди, и весь его вид сочился сарказмом. Вот просто удивительно, как этот тип умел появляться не вовремя! Первый шок от неожиданности прошел, а на место растерянности пришла здоровая женская злость.
Она смерила его взглядом, проговорила:
— Именно.
И отвернулась. На что он громко и презрительно хмыкнул и выдал:
— Сомневаюсь.
А у нее злость стала подкатывать к горлу. Так и хотелось сказать: «Шли бы вы лесом, уважаемый!»
Однако Инна сдержалась, медленно повернулась и взглянула на него снова.
Неизвестно, что этот тип подумал, но сделал один неспешный шаг, второй, пока не подошел почти вплотную. Сложил руки на груди и перевел красноречивый взгляд на крамольную продукцию.
Повисла колючая пауза. Ее провожатый и продавец притихли, поглядывая на инквизитора исподлобья, словно кролики на удава. Вокруг них мигом образовалось пустое пространство в радиусе десяти метров.
Ей бы тоже надо было испугаться, но в тот момент он вызывал такое горячее раздражение, что слова просто вылетели сами собой:
— А вы, я так понимаю, лично инспектируете, что монахини носят под юбкой?
Кажется, господина инквизитора перекосило. Однако Инна этого уже не видела, она повернулась к лоточнику и проговорила, показывая на чулки:
— Заверните, я беру.
— Да-да, конечно, донна, носите на здоровье, — начал мямлить тот, боязливо поглядывая на инквизитора.
Но деньги взял, быстро спрятал в кошель на поясе, а ей протянул сверточек и забормотал:
— Донна, у меня каждую неделю новый товар. Если что-то нужно, приходите еще.
— Непременно, — кивнула ему Инна.
Забрала покупку, с досадой думая, какого черта она спустила почти все свои деньги, и хотела уже уйти. Но не тут-то было. Широко расставив ноги и уперев руки в бока, дорогу ей перегораживал все тот же инквизитор.
Они замерли друг против друга. Казалось, бородач испепелит ее взглядом. Но тут его внимание привлекло какое-то движение в другом конце рядов. Он резко развернулся и ушел.
* * *
Вот сейчас Инне стало страшно.
Так страшно, что внутри все тряслось. Она же только что, выражаясь фигурально, дергала тигра за хвост. Всю обратную дорогу она молчала, ее провожатый Тибальд тоже помалкивал. Время от времени Инна ловила на себе его странные взгляды. Но анализировать уже не было ни желания, ни сил.
А у самой таверны им встретился Шульц.
— О нет, — простонала Инна и чуть не повернула обратно.
Но было поздно, он ее заметил и пошел навстречу. Ничего не оставалось, как приготовиться к «приятному» общению. Однако наемник удивил. Подошел к ней и вытащил из-за пазухи маленький букетик.
— Это тебе, красотка.
И добавил с сожалением:
— Сегодня ничего не выйдет. Наш магистр Саварэ, чтоб ему… На повышение пойти… чисто взбесился. Приказал всю ночь ведьму с факелами выслеживать.
О-о… Мороз продрал по коже.
— Ммм? — промямлила Инна, невольно схватившись за горло.
— Завтра зайду, — проговорил мужчина, оглядываясь куда-то в конец улицы, и сунул ей в руки цветы.
Наемник уже ушел, а она еще какое-то время стояла в прострации.
Наконец очнулась и, не глядя на подозрительно сопевшего рядом Тибальда, прошмыгнула внутрь. А потом — мимо вертевшегося у стойки трактирщика и прямо к лестнице, ведущей наверх.
С какой скоростью Инна летела в свою комнату!
Она даже отказалась от ужина. У нее оставалось со вчерашнего немного хлеба и кусочек засохшего сыра, этого хватило вполне. Поставила цветы в воду и сразу же забралась с ногами на постель. И сидела там, пока не наступила ночь.
А за окном было темно, время от времени раздавались голоса и вспыхивали отсветы факелов. Искали ведьму. А она тут.
Хорошо было ощущать себя в безопасности. Но слишком ненадежно. Ведь ищут ее. Инквизитор ходит кругами вокруг нее, но почему-то «не видит» в упор. Почему?
Единственная мысль приходила Инне в голову — это потому что она никак не проявляет свою ведьминскую силу. Но она понятия не имела, есть ли у нее ведьминская сила?! Да и не умела она колдовать! От слова вообще.
Но если это так, Инна решила, что не будет даже пробовать. У нее и так все получится. Вот поработает, накопит немного денег. А дальше — найдет какого-нибудь подходящего мага и заплатит, чтобы по-тихому отправил ее домой.
Стоило подумать о доме, тут же накатывала досада на собственную расточительность. Взяла и в первый же день потратила все деньги на совершенно бесполезное приобретение. Лучше бы положила в заначку!
И во всем виноват этот тип. Не вмешайся он так некстати, ничего бы не было.
Только вспомнила о нем, как за окном снова замелькали отблески факелов. Действительно, помяни черта… Быстро задула свечу, накрылась до самого носа и в конце концов уснула.
* * *
А утром уже многое воспринималось по-другому. И настроение было получше. Смотрела Инна так и сяк на свою обновку, смотрела. Подумала — почему нет?
И все-таки надела те чулки.
В сочетании с ее собственным кружевным бельем, которое она с вечера простирала и успела высушить, смотрелось удивительно органично. У Инны даже сложилось стойкое подозрение, что эти самые чулки каким-то образом попадают сюда из ее мира. Это только укрепило надежду вернуться.
Однако с одеванием надо было заканчивать, потому что дядюшка Кристоф уже напомнил о себе. Инна быстро прикрыла все это кружевное великолепие длинным коричневым платьем, сверху повязала белый фартучек, собрала волосы в сложную косу и закрепила наколку.
Ну вот, теперь можно было спускаться вниз.
Увидев ее, Кристоф одобрительно крякнул и позвал за стол, за которым сидели он и Тибальд. Тибальда он куда-то отослал, а ей предложил:
— Садись, племянница, поешь, — и почесал щеку. — А то вчера не ужинала. Похудеешь чего доброго, а нам этого не нужно.
Слышался за его словами какой-то двойной смысл, да и цепкий взгляд Тибальда Инне не особо нравился, однако она не подала вида. Поблагодарила, села за стол и принялась за еду. Аппетит у нее разыгрался, а Кристоф с умильной улыбкой смотрел, как она ест, и приговаривал:
