Нет, если бы все было так, она бы спряталась в горах у Белима. Там можно годами искать человека. Есть причина, по которой она рвется вперед. У нее есть цель.
И он знал, какая у нее цель.
Он поднялся и повернулся к Гомезу.
— Рассредоточьтесь. Проверьте каждый поселок и деревню в этом районе. Кто-нибудь обязательно ее видел. Она ранена и слишком торопится, чтобы быть осторожной. Вероятно, она пытается добраться до Доминика. Когда обнаружите ее, попытайтесь найти его. — Он улыбнулся и посмотрел на кровь на своих пальцах. Первая кровь, Елена. — Никаких оправданий. Я хочу, чтобы ее нашли в ближайшие сутки.
Фары освещали черную дорогу, раскачиваясь, темнея и расплываясь.
«Не смей терять сознание, — сказала Елена себе. — Держись. Еще немного. После всех этих долгих лет всего несколько миль. Огромная пальма…»
— Здесь налево.
— Я уж подумал, что ты не с нами, — сказал Гален, делая поворот. — Ты уверена, что не хочешь…
— Помолчи. — Она не может с ним сейчас спорить. Надо беречь силы.
С того момента, как она открыла глаза и увидела Галена, она поняла, что с ним придется считаться. Господи, ну зачем Форбз взял его? Оставалось только надеяться, что он не подкуплен. Форбз ему доверяет, но это ничего не значит. Она не может доверять кому попало. Когда она поняла, что придется исчезнуть, она выждала несколько месяцев, прежде чем выбрать Форбза. Она задавала вопросы, прислушивалась, когда о нем что-то рассказывали. Теперь она знала, что он надежен и честен. Она почувствовала в нем растущее отчаяние. Она понимала, что такое отчаяние. Ей пришлось с ним жить долгие годы.
В Галене отчаяния не чувствовалось. Он был сильным, крутым, непробиваемым. Его трудно понять, и еще труднее с ним управляться.
Может, ей не придется делать ни того, ни другого, устало подумала она. Пусть он только вытащит их отсюда, и она с ним распрощается.
— Следующий поворот направо.
— Да, сюда так просто не доберешься, — заметил Форбз. — Дорога вдоль горы, как змея, извивается. Тут вертолет сможет сесть, Гален?
— Я об этом позабочусь, — угрюмо ответил Гален.
Они были уже почти на месте.
Ее сердце подпрыгнуло, когда фары осветили дом.
— Здесь. Остановись здесь.
Гален остановил джип по первому ее слову.
— Ждите, — сказала Елена, вылезая из джипа. — Я сейчас вернусь…
— Не думаю. — Внезапно дуло пистолета 45-го калибра прижалось к ее виску. — Подождем, посмотрим, не будет ли каких-нибудь неприятных сюрпризов.
— Ничего не случится. — Голос у нее дрожал. — И ты не помешаешь мне войти с дом, разве что пристрелишь. Я слишком долго ждала…
— Елена? — В дверях дома стоял мужчина, прикрывая ладонью глаза от слепящего света фар. — Я беспокоился, я тебя уже несколько дней жду.
— Были проблемы. — Она холодно взглянула на Галена, отвела его руку с пистолетом, вылезла из машины и пошла к дому. — И некоторые еще не решены, — добавила она на ходу.
— Ты здесь — и это главное. Остальное приложится. — Он обнял Елену и взглянул через ее плечо на сидящих в джипе. — Кто это? Зачем ты привезла их сюда?
— Они из агентства по борьбе с наркотиками. Вывезут нас отсюда. — Она повернулась к Форбзу: — Можете вылезать. Никто вам ничего не сделает. Это святой отец Доминик.
Форбз и все еще недоверчиво оглядывающийся Гален выбрались из джипа и подошли ближе.
— Кроме всего прочего, — добавила Елена, — он еще учитель. Он помогает тем, кто живет здесь, в горах.
— Как добрались? — обратился Доминик к Форбзу и Галену. — Мое имя Доминик Сандерс.
— Все в порядке? — спросила его Елена.
Он улыбнулся:
— Все хорошо, — повернулся и пошел к дому. — Церемонии оставим на потом. Такое впечатление, что тебе не помешало бы выпить кофе.
Она кивнула.
— Вызывай вертолет, Гален. Пусть прилетает на рассвете.
— Сначала мы должны кое-что решить. Кажется, ты заключила с Форбзом сделку.
— О да, конечно. Его доля. Не волнуйся, то, что вытащит Чавеза куда угодно, здесь.
— Покажи.
Она посмотрела на него, затем демонстративно повернулась к Форбзу:
— Я вам покажу. Пойдемте.
— Идем, Форбз. — Гален прошел за ними в дом. — Не возражаешь, если я тоже посмотрю?
— Возражаю. — Она распахнула дверь в короткий коридор. — Но тебе ведь на это наплевать. Ей-богу, ты напрасно обеспокоил себя. Мог бы не спрашивать. — Она зажгла керосиновую лампу, стоящую у двери. — И говорить будешь шепотом, иначе я вырву твое сердце. — Она прошла через комнату и сказала: — Все хорошо, Барри. Не пугайся.
— Мама? — Маленький мальчик обхватил ее за шею. — Доминик не сказал, что ты приезжаешь.
Она крепко обняла его. Господи, как же приятно держать его в руках! Он такой теплый, такой замечательный.
— Он сам не знал. Как ты?
— Хорошо. Я учусь играть на клавесине Доминика. Он сказал, что я уже достаточно большой. Я уже знаю одну песню. Я сыграю… — Он оттолкнул ее и сморщил нос. — От тебя плохо пахнет.
— Знаю. — Она ласково погладила темные кудри мальчика, отбросив их со лба. — Именно поэтому я всегда говорю тебе, что ванну нужно принимать каждый вечер. В последние дни у меня не было такой возможности. Но ты не должен быть таким грубым и говорить мне об этом.
— Я не хотел… — Он нахмурил брови. — Я ведь не огорчил тебя?
— Нет. Ты никогда меня не огорчаешь. — Она снова обняла его. — Давай засыпай снова, детка.
— А ты будешь здесь утром?
— Да, и, возможно, тебя ждет сюрприз.
— Подарок?
— Приключение. — Она поцеловала его в лоб. — Прекрасное, увлекательное приключение. Тебе такое даже не снилось.
— А кто эти люди? — Барри смотрел мимо нее на Форбза и Галена.
— Друзья. — Она укрыла его одеялом и встала. — Ты познакомишься с ними завтра. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Глаза у него слипались. — Спокойной ночи, мама.
— Ваш сын? — спросил Форбз, когда она закрыла дверь спальни и вышла вместе с ними из дома. — Сколько ему?
— Пять.
— Очень красивый малыш.
— Это правда. — Елена одарила его сияющей улыбкой. — Он красивый и славный.
— Ты так его обнимала, что удивляюсь, как у тебя швы не разошлись, — заметил Гален.
— Я ничего не почувствовала.
— Ну, полагаю, тебя захватили другие эмоции, — заметил Гален. — Полагаю, ты хочешь, чтобы я и его забрал с собой?
