Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Прости меня, ветвь ожерелий, что я недостаточно учтиво приветствовал тебя на твоей земле! – заговорил Модольв. – Но ты не осудишь меня, когда узнаешь о моей беде. Меня зовут Модольв Золотая Пряжка, я из Аскефьорда и прихожусь родичем конунгу фьяллей Торбранду. На моем корабле есть заболевшие. Мой племянник, Хродмар сын Кари, второй день лежит в бреду. Нет ли у вас в усадьбе лекарки? Я немало слышал о благородстве и гостеприимстве Фрейвида Огниво. Думаю, он нам не откажет.
Вильмунд многозначительно усмехнулся: вот как запел проклятый фьялль! Видно, дела у них совсем плохи.
– Мой отец не отказывает в гостеприимстве никому, – ответила Ингвильда.
Фьялли – не самые желанные гости в квиттинских домах, но этот человек с добрым и встревоженным лицом внушал ей сочувствие. Обещать приют и помощь она могла смело: Фрейвид принимал к себе в усадьбу любого, будь то оборванный бродяга или чужеземный хёвдинг с дружиной, повздоривший со своим конунгом и изгнанный с родины.
– Чем больны ваши люди?
– Я не лекарь и не берусь судить. Но у них лихорадка и ломота в костях.
– Я должна посмотреть. Я немного умею лечить.
Модольв благодарно наклонил голову и повернулся, чтобы вести ее к кораблю. Если дочь хёвдинга говорит, что немного умеет лечить, это означает, что за помощью к ней съезжается вся округа.
– Стой! – вдруг подал голос Вильмунд и крепко взял Ингвильду за плечо. – Ты не пойдешь на чужой корабль!
Она обернулась, мягко улыбнулась ему и решительно высвободила плечо из-под его ладони. Дочь Фрейвида хёвдинга не привыкла чего-то бояться на своей земле, да и чем ей могли грозить эти обессиленные люди, которые так явно нуждались в помощи?
– Я – родич конунга фьяллей! – сурово глядя в лицо Вильмунду, сказал Модольв. – Я не знаю твоего рода, ясень секиры, но едва ли он настолько хорош, чтобы ты мог обвинять меня в вероломстве!
– Я… – возмущенно начал Вильмунд.
– Перестаньте! – мягко, но решительно уняла их Ингвильда. – Я не жду от тебя вероломства, Модольв Золотая Пряжка. Вильмунд ярл, а тебе лучше пойти к хёвдингу и рассказать ему о гостях.
– Я никуда не уйду без тебя!
«Как хочешь», – легким пожатием плеч ответила Ингвильда и пошла к кораблю.
– Я перенесу тебя! – Модольв поспешно шагнул за ней. – Прости, Гевьюн* обручий, у моих людей нет сил вытащить корабль на берег.
Модольв взял девушку на руки и поднял на грудь, стараясь, чтобы даже брызги морской воды не попали на нее. Геллир, державшийся на ногах покрепче других, протянул руки с корабля и перенес Ингвильду через борт.
– Пусть Один* и Фригг* наградят тебя, йомфру! – благодарно сказал он. – Мы уже дней пять неважно живем, а сейчас едва держим весла. Если нам никто не поможет, то плохо нам придется!
– Погоди меня благодарить. Я ведь не богиня Эйр*, и еще неизвестно, сумею ли я вам помочь.
Окинув взглядом людей на корабле, она тут же пожалела, что до богини Эйр ей далеко. Сразу было ясно, что дело нешуточное. Почти у всех фьяллей лица покраснели, глаза налились кровью, мокрые волосы липли к щекам и лбам. На корабле было человек пятьдесят, и из них полтора десятка лежали без сил.
Склоняясь то к одному, то к другому, она шла от носа к корме, и взгляд ее делался все суровей, брови сдвигались.
– Вот мой племянник! – сказал Модольв, шедший позади, и голос его дрогнул. – Он одним из первых захворал. Пожалуй, ему хуже всех. Что ты скажешь? Можно ему помочь?
Ингвильда обернулась и посмотрела на Модольва: он изо всех сил старался держаться невозмутимо, но эти торопливые вопросы, неуверенный голос, тревожный, почти молящий взгляд сразу выдали, как дорог ему его племянник и как он боится за него. Ингвильда опустилась на колени возле больного. Молодой фьялль был без памяти, его красное, пышущее жаром лицо блестело от пота, из обметанного приоткрытого рта дыхание вырывалось с хрипом, длинные светлые волосы слиплись и разметались по свернутому плащу, служившему подушкой.
Вильмунд тем временем взобрался на корабль и сидел на борту, собираясь спрыгнуть на палубу. Вдруг Ингвильда обернулась к нему и поспешно вскрикнула:
– Нет! Вильмунд! Назад! Назад! Скорее уходи!
– Что такое? – удивленно спросил Вильмунд.
Лицо Ингвильды показалось ему странным – бледным и напряженным. Страх плескался в глазах, но усилием воли она сохраняла внешнее спокойствие.
– Уходи сейчас же! – строго повторила она и снова обернулась к лежащему фьяллю.
На его лице, на шее, на кистях рук она увидела мелкие красные пятнышки сыпи. От страшного подозрения у нее похолодело в груди. Взяв бессильную руку фьялля, Ингвильда осторожно перевернула ее ладонью вверх. На темной ладони, покрытой грубыми мозолями от весла и оружия, виднелись те же красные пятнышки сыпи.
Усомниться было невозможно. Ингвильда осторожно положила руку фьялля на палубу. Внутри у нее все задрожало, на лбу под волосами проступил холодный пот. Теперь она знала, что это такое. Но лучше бы никому такого не знать!
Верный своему обычаю, Фрейвид Огниво не отказал Модольву в помощи, но нельзя было брать в дом людей, больных «гнилой смертью», и хёвдинг решил разместить нежданных гостей в землянке на той самой отмели, куда их вынесли волны. Фру Альмвейг не смела с ним спорить, но это известие привело ее в ужас. «Гнилая смерть» возле самой усадьбы! О такой напасти на Квиттинге не слышали уже много лет, но эта болезнь из тех, что способна за пару месяцев опустошить все побережье!
Копать землянку и переносить больных послали тех рабов, которых было наименее жалко. Узнав о том, что ее единственная дочь сама побывала на корабле и прикасалась к заболевшим, фру Альмвейг пришла в отчаяние и со слезами умоляла Ингвильду больше не приближаться к «Тюленю».
– Но им же нужно помочь! – убеждала ее Ингвильда. – Нельзя все бросить на одних рабов! Никто из наших женщин не умеет так лечить, как меня научила бабушка!
– От «гнилой смерти» нет никакого лечения! От нее избавляет только смерть!
– Нет, бабушка рассказывала, что помочь можно! Я помню все ее руны, травы и заклятья. А если мы бросим гостей умирать без помощи, то будем опозорены на весь Морской Путь!*
– Но зачем тебе самой туда ходить! Научи этим заклятьям Хильдигунн или Гудрун, если так уж нужно! Они умеют ходить за больными! Или пусть идет Хёрдис! Ей ничего не сделается – зараза к заразе не пристает!
– Я? – взвизгнула Хёрдис, как будто ее укусили. – Почему это я должна туда идти! Не пойду! Мне еще не надоело жить! Кто они мне, родичи или друзья, что я должна с ними возиться? Я не хочу идти к Хель* заодно с какими-то фьяллями!
Хёрдис не так уж боялась заразиться, но у нее были свои причины прятаться от нежданных и невольных гостей Фрейвида хёвдинга. Услышав описание фьялльского корабля с тюленьей мордой на штевне и его хозяина с золотой пряжкой на животе, Хёрдис быстро сообразила, что это, должно быть, те самые люди, с которыми она побранилась возле Тюленьего Камня месяц назад. И вот они возвращаются с «гнилой смертью»! При мысли об этом в душе Хёрдис вспыхивали то ужас, то тайная тревожная радость. Ее проклятия сбылись! Ей хотелось верить в силу своего проклятия, но она и побаивалась: если кто-нибудь из фьяллей увидит и узнает ее, то ей несдобровать. Впрочем, ничего – в усадьбе они не бывают, она сама к ним не пойдет, а о той давней встрече она ни единым словом никому не обмолвилась. И на молчание Серого вполне можно положиться.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
