— Что?
Что это она сейчас сказала?! Всё, я в шоке. Глубочайшем и окончательном.
Глядя на сестру, я понимаю, что это и была ее мечта. Беззаботная, богатая жизнь за мужем. У нее даже щеки раскраснелись от волнения, она вся трясётся, оглядываясь на беседующего по телефону Арсения. Переживает, что я все испорчу. Это же она мне рассказывала по телефону, что если она не ест мясо, то лекарства ей не понадобятся, а если ест, то лекарства ей не помогут. Плакала, вспоминая несчастных коровок и свинок. Изо всех сил старалась поймать курочку на даче знакомых, пытаясь обнять и прижать к себе. А теперь ради мужчины, совсем недавно появившегося в ее жизни, Анфиса собралась есть свиные ребрышки? Если она что-то из себя изображает ради него, значит, она не будет счастлива, ведь получается это вовсе не она.
Слова Анфисы убивают меня; всё, что я раньше понимала под тем, что нет на земле ближе людей, чем мы с ней, потеряло всякую актуальность. Мне кажется еще чуть-чуть, и она запыхтит, как разогретый самовар, треснув меня по голове.
— Мне очень стыдно, что ты пыталась шулирничать! Он рассказал мне, пока мы шли сюда. Родители бы очень огорчились, — качает сестра головой, а затем улыбается, когда жених возвращается за стол.
Жестоко вспоминать родителей в момент ссоры, но Анфиса почему-то делает так довольно часто. Смотрю на нее и ощущаю странную безысходность. Подобная давящая пустота воскрешает воспоминания, рождая давящую боль в грудине.
Я помню, как не стало наших родителей. На центральном проспекте мы проехали светофор, время перевалило за полночь, автомобилей на дороге почти не было. Мы одновременно заметили спешащую на нас машину, которую резко развернуло, начав заносить заднюю часть. Папа отреагировал быстро — принялся тормозить, выворачивая в сторону. Но мы ехали и понимали, что машина несется прямо на нас.
Потом удар. Свет, скрип шин. Я все помню, я была в сознании, сидела пристегнутая на переднем сидении, мама была сзади. В тот день десятилетняя Анфиса осталась ночевать у одноклассницы. Когда машина замерла, к нам подбежали незнакомые люди, ехавшие мимо и остановившиеся, чтобы помочь. Они спросили живая ли я, и после того, как я им ответила — вытащили из машины.
Это я уже понимала смутно, потому что периодически отключалась, теряя сознание. Ощущала, что меня вытащили и положили на мокрый, грязный асфальт возле машины. Люди ходили и общались между собой, а я все это слышала. Они хотели вытащить водителя, моего отца, но кто-то сказал: «Вытаскивать уже просто нечего».
Казалось, что это страшный сон, все это не могло случиться с нами.
Мне диагностировали черепно-мозговую травму, перелом левой ноги, вывих правой, сильный ушиб позвоночника. Все мы были пристегнуты, все мои знакомые и родственники знают, что я никогда не сажусь в машину не пристегнувшись.
Все адски болело, но постепенно прошло. Главным было то, что я осталась жива. Раны зажили, переломы срослись, но кое-что я никогда не забуду, как мама хрипела с заднего сидения снова и снова:
— Доча, позаботься о сестре.
Глава 7Арсений
При слове «казино» люди представляют себе роскошь, дам в вечерних платьях и джентльменов в костюмах, чемоданы с деньгами и атмосферу богемного вечера. Или как минимум Лас-Вегас с бессовестным и бесконечным весельем. И хотя мы очень стараемся поддерживать атмосферу шика и блеска, правда заключается в том, что это совсем не элитарное развлечение.
Я смотрю в зал, привычно облокотившись о перила. У меня очень размытые рамки должностных полномочий. Например, смеюсь про себя, моя секретарша, Анна, варит мне макароны или ходит в магазин. Я воспринимаю это так, что она у меня работает. Но, на самом деле, жизнь здесь не сахар: целыми днями сидеть в казино — это невозможно. Самое тяжелое в нашей работе — график. Официанткам могут поставить три ночных смены подряд, а днем многим из них еще приходится учиться. Кроме того, трудно работать в закрытом помещении, где постоянно курят. Невероятно тяжко держаться на ногах с открытыми глазами и ничего не ронять, особенно часа в четыре утра, когда рубит всех. Это очень сложно, но есть девчонки со стажем по несколько лет.
Сюда приходят одни и те же люди, невысокого достатка. Зачастую слишком обычные люди, среднестатистические мужики, например, таксисты. Они просто раз за разом спускают деньги. Особенной популярностью пользуются игровые автоматы: выигрыш бывает, но никто ведь не останавливается. Очень редко приходят женщины, но они чаще выбирают покер или рулетку.
Именно поэтому в тот вечер сестра Фифу вызвал такой интерес у меня и охраны. Я совру, если скажу, что в тот день она не понравилась мне, как женщина. Они ведь сестры и типаж у них похожий. Тот самый, мой типаж.
И меня сложно обвинить в том, что я на ее внешность повелся. Но если моя девочка милая, веселая и покладистая, то эту черноглазую проныру я насквозь вижу. Так и ждет, чтобы мы расстались.
Мне почему-то кажется, что она из тех сестер, у которых «горит» на счастье сестры. Насколько я понял, она одинока и ей не нравится, что сестра теперь слушает меня, а не ее. Вот такой конфликт интересов. А ведь в тот вечер она тоже повелась. Помню и румянец, и улыбку. Но сестрица Анфисы строптивая, взгляд не отводит, не боится, в карман за словом не лезет. Совсем они разные, как декоративная болонка и немецкий охотничий терьер.
Вроде бы обе собаки, а на деле между ними пропасть. Тьфу ты, тру переносицу, осознавая, что совсем чокнулся.
— Добрый вечер, Арсений Александрович, там снова пришла девушка. Ну та, которой везет. И та, что из шкафа.
Недовольно кошусь на охранника. Это что за чудеса телепатии? Стоял, размышлял о ней и вот она в моем заведении. В шкаф теперь не засунешь, все же почти одна семья.
Пересекаю зал, сегодня на ней нет платья, но зато джинсы и какой-то блестящий свитер со спущенным плечом на одну сторону. Копна волос и долбанный аромат шоколадки. Бывает же такое, что человек привлекает и раздражает одновременно. Какой-то когнитивный диссонанс, ей богу.
А эта стерва, будущая родственница, оказывается, настырная. Что ей нужно в моем заведении? Прохожу через зал, ищу у рулетки, но нет, на этот раз она решила выбрать развлечение подешевле. Изящная спина, тонкая талия, круглая попа в противовес и волосы длинные, до самой поясницы.
