Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Да, с православием надо что-то решать. Я-то некрещеный. И это сразу заметят, как только в баню пойдем. Нет, я не в том смысле, что я обрезанный иудей. Просто у меня нет нательного креста. А это здесь обязательный атрибут христианина. Носят его не напоказ, прячут под нательную рубаху, но, судя по всему, есть он у всех, кроме меня.
Дорога давалась тяжело. Погода стояла скверная – температура была, по ощущениям, где-то минус пять, но снег мокрый, тяжелый. Можно было легко вспотеть в зимней одежде, а потом, выходя из леса на открытое пространство, мерзнуть под холодным ветром. Многие в отряде простудились и надсадно кашляли. Некоторых больных оставили по дороге на одном из постоялых дворов. Да, вот так запросто и оставили. Ундер-офицер Фомин – тот самый мужик в зеленом, наш начальник отряда – так и сказал: лежи, рекрут, выздоравливай. Как выздоровеешь – добирайся сам до Луги. Бумажку подорожную выписал да и оставил.
А на следующий день у деревни Левашово двое дезертировали. Просто с утра на построении не появились. Спросили местных – они и сказали, да, мол, ночью вышли двое и ушли. Куда? А вон туда и ушли.
Я еще по глупости тогда ляпнул:
– А что, так можно было? – и тут же был сбит с ног могучим ударом кулака Ефима, нашего старшего артели.
От неожиданности упал на снег, попытался встать и пропустил удар под дых.
Ефим схватил меня за волосы, рывком повернул лицом к себе и тихо, без всякой злобы произнес:
– Думай, что говоришь. Да зенками-то не вращай так бешено.
Наклонился поближе и, глядя прямо в глаза, процедил:
– Не дури, рекрут. Усек?
Усек. Кивнул, попробовал что-то прохрипеть отбитыми легкими. Ефим резко разжал руку, но мне не дали упасть, подхватили под руки и втащили обратно в строй.
Оказавшийся вдруг рядом Фомин требовательно похлопал стеком по ладони. Ефим повернулся к нему и развел руками:
– Разобрались ужо, господин ундер-офицер.
Фомин посмотрел на меня слегка разочарованно, хлопнул еще пару раз стеком по перчатке, повернулся через плечо и ушел в начало колонны.
Было очень обидно. А еще не по себе от того, как все быстро произошло. Никаких предупреждений, никаких предварительных угроз. Раз! И сразу кулаком. Да еще так спокойно… А я не то что сдачи не дал, но даже не успел подумать об этом. Ведь я помню, в наше время отслужившие ребята говорили, что надо в первые же дни себя поставить. Иначе туго придется. Неужели я лох какой и меня теперь все гнобить будут? Вот же засада!
Дали команду на выдвижение. Я вместе со всеми скрипел сапогами по притоптанным сугробам и цедил ругательства сквозь сжатые зубы. Ну Ефим, ну гад! И представлял, как я ему отомщу, как я его… Видимо, соседи по колонне заметили это по моему лицу. Мужик справа слегка толкнул меня рукавицей в плечо:
– Брось дуться. Они твои начальники. И спуску тебе не дадут, даже не думай. И ты, ежели, даст Бог, в начальники выбьешься, – тоже спуску не давай. И я давать спуску не буду, если капралом стану. А знаешь почему?
Я прошипел сквозь зубы:
– Потому что им нужны невольники бессловесные, вот почему!
– Э нет, братец. Так ты говоришь, да не так.
Мужик явно был рад поводу поболтать. Или просто хотел утешить да успокоить.
– Вольница – она губит, вот что. Ты, как я вижу, из городских, а то и вовсе барчук. А у нас, у крестьян, вольница до добра не доводит. Сегодня староста спустил с рук, завтра дозволил дурака повалять, а в страду уже и не собрать общину на жатву да молотьбу. И потом зимой вся деревня с голоду раз – и вымрет. Так и тут. Главное – вовремя одернуть. Сейчас тебе Ефим в лоб засветил, одернул, значит. А не одернул бы – завтра тебе господин ундер-офицер палок выписал бы, али вообще плетей. Ты ему не сват, не брат и не друг-товарищ.
– Да что я такого сказал? Просто же пошутил!
– Нашел время шутки шутить. Да еще с кем! Тут еще рекрутов недосчитались, отряд уменьшился – а ты такой шутки шутишь, как будто и одобряешь дезертиров. И будто начальник тебе – ровня. Так нельзя, знаешь ли. Мотай на ус. И в побег подаваться не думай, парень. Не выйдет из тебя дезертира, не той ты породы человек.
Тут я было улыбнулся. Ну как же, комплимент сделали, честным человеком назвали, но мужик продолжил:
– Ты ж как телок неразумный, головой вертишь, все тебе в диковинку, все будто первый раз видишь. Ты ж пропадешь ни за грош. Куда тебе дезертировать? Этим-то двоим – оно понятно зачем. Оне землепашцы справные, в армии сгинут ни за грош, а в Левашово тамошний помещик их от рекрутского набора скроет да заново в крепостные обратит, но уже в свои. И будут они снова на земле сидеть да землю эту, значит, пахать. А тебе это зачем? Тебе какой резон убегать да ворованным крепостным становиться? Не дури, целее будешь. Осознал?
Осознал. Права человека тут не в чести, даже слов таких не слыхали. А еще осознал, что я не знаю, как его зовут. И как зовут многих моих товарищей по отряду. Они же, в свою очередь, все замечают и все подмечают. Но о серьезных вещах молчат, в разговорах травят лишь пустые байки да про политику чепуху всякую. Глаза цепкие, острые, если на них украдкой взглянуть. А прямо взглянешь – так сразу дурака валять начинают. Как тот боксер из анекдота: «А еще я в нее ем». Хитрят мужики, стараются казаться глупее, чем они есть на самом деле. Да и мужики ли? Вот этому, что справа от меня идет, на вид лет тридцать. А если бороду сбрить? Наверняка станет выглядеть как старшеклассник нашего времени. Но глаза уже взрослые. Ловлю себя на мысли, что хочется их на «вы» называть, как старших. Хотя вряд ли они сильно старше меня, а то как бы и не помладше были. Если по возрасту, конечно.
Кстати, о бороде и моде. У меня с растительностью на лице пока плохо. Так, подростковый пушок еще. Хотя, казалось бы, девятнадцать лет, пора бы уже. Ундер-офицер бороды не носит, только усы. Да не щеточкой, а полноценные, почти как у Буденного. Командиры артелей из бывших ландмилиционеров – тоже без бород, с усами. А чем они бреются? И, главное, когда успевают? А как здесь принято по моде? Сколько же еще всего надо узнать!
* * *
Мосты. Вот где чувствуется большая проблема этого времени. Переправы здесь – без слез не взглянешь. Через мелкие речушки поставлены деревянные мостики. Сейчас, зимой, их опоры уже сильно побило льдом и запорошило снегом. По весне явно снесет, и надо будет строить новый. А через большие реки переправа идет лодками.
Неву мы пересекли пешком по льду. Переправа была обозначена все теми же вешками и хорошо накатана. По обеим сторонам реки – небольшие поселки, домов на двадцать, с большим количеством лодок под навесами. Собственно, то, что это именно Нева, я узнал только из разговора ундер-офицера с местным старшим. Когда Фомин выяснял, выдержит ли лед наши телеги.
Переправа, кстати, охранялась. На берегу были оборудованы деревянные причалы, вокруг которых расчистили и утрамбовали снег. И стоял постовой в белом мундире и серой накидке ландмилиционера. Разбились на артели и за полчаса перешли реку пешком, небольшими группами. Летом, думаю, переправа растянулась бы на несколько часов, судя по виду здешних махоньких лодочек.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
