- Ну, еще бы! Сколько ты ему заплатил? -раздраженно спросила Оливия, с ненавистью глядя на него.
- Не очень много, - весело ответил Димитри. Уего глаз собрались веселые морщинки, и у Оливии дрогнуло сердце, когда онавспомнила, как беззаботно они оба смеялись, думая, что такого счастья, как уних, нет больше ни у кого. - Я оплатил ему билет в первом классе, гостиницу ивсе расходы...
- Почему? - требовательно спросила она,чувствуя, как с каждой секундой возрастает ее ненависть.
Широко раскрыв глаза, Димитри посмотрел на неес невинным видом.
- Пусть встретится с моим адвокатом.
- Понимаю. А не потому ли, что ты решилвоспользоваться его отсутствием, чтобы заставить меня согласиться накакую-нибудь темную махинацию?
Глядя на негодующее выражение его лица, можнобыло вообразить, что в целом свете не найти более правдивого и достойногодоверия человека, подумала Оливия.
- Какими недостойными подозрениями отравлентвой ум! - воскликнул Димитри. - Я думал, ты обрадуешься тому, что я немедленноприступил к делу. Вдвоем они смогут составить список моего движимого инедвижимого имущества и предложить сумму, приемлемую для обеих сторон...
- Мне просто нужен развод, - возразила Оливия,сделав нетерпеливый жест. - И больше ничего.
Димитри удивленно поднял брови.
- Ты хочешь сказать... тебе не нужны деньги?Недвижимость? Драгоценности?
- Вот именно.
- Ради бога! Не оскорбляй меня, думая, что ятак глуп, чтобы поверить, будто ты не заинтересована получить часть моегобогатства! - презрительно фыркнул Димитри. - Ни одна женщина не откажетсявоспользоваться случаем, чтобы разбогатеть. И ни один суд не позволит мнеоставить тебя без денежного содержания. В конце концов, ты немало потрудилась идолго ждала, чтобы получить свою долю моего состояния.
Оливия рассвирепела.
- Что именно ты имеешь в виду?
- Ты сплела свою сеть, закинула ее и поймаламеня, - в его низком голосе зазвучали металлические нотки. - И теперь явиласьсюда, чтобы потребовать вознаграждение. Чтобы избавиться от тебя, я готоввступить в игру и расплатиться с тобой. Я знаю, что ты насладишьсянезависимостью, которую это даст тебе...
- У меня она есть, с деньгами или без них! -возмущенно возразила оскорбленная Оливия. - И я в состоянии обеспечить себя.Для этого мне не нужен мужчина.
- Так вот какую линию поведения ты выбрала!Намереваешься своим бескорыстием произвести впечатление на суд, чтобы тебящедро вознаградили за скромные требования? В то время как мы оба знаем, чтотебе причитается кое-что за удовольствие, которое ты с почти профессиональныммастерством доставляла мне в спальне, на полу...
- Профессиональным мастерством?! Я не одна изтвоих шлюх, чтобы мне платили за услуги! - вскричала она, не дав Димитризакончить перечисление всех мест, где они когда-то занимались любовью.
- Неужели? - его наглый взглядсвидетельствовал о том, что он думает иначе. - Вот к чему все это сводится, Оливия.Прикрывайся любыми словами, но выйти замуж за мужчину ради его денег - эторазновидность проституции.
- Я согласна, - раздраженно сказала Оливия, струдом переведя дыхание. - Но к твоему сведению, я вышла замуж ради...
- Секса, - тихо договорил за нее Димитри. - Ине будем притворяться, будто было что-то еще, - он лукаво усмехнулся. -Помнишь...
- Я не хочу ничего вспоминать! - вспыхнулаОливия, ненавидя Димитри за то, что он губит каждый счастливый момент, которыйони провели вместе, низводя их отношения к одному основному инстинкту.
Он никогда не любил ее. Наконец он признался вэтом. Секс. Вот к чему все сводилось. Теперь ей известно это, и правдапричиняет боль, которую она не могла даже вообразить.
- Ничего?
Губы Димитри искривились в такой чувственнойулыбке, что желание судорожной дрожью пробежало по телу Оливии, прежде чем ейудалось овладеть собой.
- Ничего! Ведь все это было ложью, не так ли?Твои признания в любви, цветы, небольшие знаки внимания, записки, которые тыповсюду оставлял для меня... Все это было методом соблазнения, отточенным досовершенства на... скольких женщинах? - с горечью вскричала Оливия. - О! Должнобыть, они насчитывались сотнями! У тебя, вероятно, незаконнорожденные дети повсей Греции, в Нью-Йорке и бог знает где еще! Ты унизил меня своей изменой иложью, и мне доставило огромное удовольствие исчезнуть с лица земли и не датьтебе возможности жениться еще на одной одураченной женщине для того, чтобыизменять ей, как мне!
О боже! - мелькнула у Оливии мысль. Где же еехолодное осуждение? Вся заранее подготовленная речь вылетела у нее из головы.Он просто-напросто разъярил ее, вот в чем беда.
- Я... изменил тебе? - Димитри нахмурился, какбудто не понимая, о чем она говорит. Затем его лицо посуровело. - Понимаю. Тыпоняла, что утверждение, будто в нашем браке нет любви, ставит тебя в довольношаткое с юридической точки зрения положение. Ты намереваешься заявить в суде,что бросила меня, так как я оказался неверным мужем.
- Не считай меня дурочкой! - взорваласьОливия. - Если ты собираешься притвориться, что невинен как младенец, то ты ещеотвратительнее, чем мне казалось!
Димитри пронзил ее испепеляющим взглядом.
- Значит, ради достижения своих целей тынамереваешься запятнать мою репутацию?
- Запятнать! - негодующе ахнула она, тряхнувголовой так, что последние шпильки вылетели из шиньона. - Я не смогла бы большезапятнать ее, даже если бы выбросила на помойку и набила дохлыми крысами!
Димитри отличался тем, что, даже сильнорассердившись, находил вспышки гнева Оливии забавными, и их короткие, бурныессоры всегда заканчивались смехом, вызванным каким-нибудь чрезмернымпреувеличением с ее стороны. А после смеха наступало примирение...
- У тебя всегда наготове красочное сравнение,- проворчал он, стараясь не вспоминать их страстные примирения. Он сновапомрачнел. - Но я предупреждаю тебя. Не выдвигай против меня ложных обвинений.
- Не буду, - мрачно согласилась Оливия, иДимитри кивнул с видом победителя. Она не сказала, что ей все известно.Доказательство его измены, возможно, потребуется в суде, чтобы обеспечить ейполучение развода. - У меня нет желания обсуждать твою грязную жизнь. Она неинтересует меня, - холодно сказала Оливия. - Сейчас у меня одна цель - избавитьсяот тебя. Как можно скорее. Понимаешь?
- От ярости твои глаза стали почтифиолетовыми, - задумчиво пробормотал Димитри. - И ты так разгорячилась, что ямогу представить...
- Не пытайся заигрывать со мной! - воскликнулаОливия, разъяренная его вкрадчивым бормотанием.
