ПРОЛОГ
Разрезая носом лазурные воды Эгейского моря,яхта направлялась к небольшому рыболовецкому порту Олимпос. Стоявший на еепалубе Димитри Ангелаки гортанным голосом напевал старинную песню, как нельзялучше выражавшую его жажду жизни и любви.
Какой удивительный все-таки выдался день -полный разительных контрастов: и радость, и беспокойство, и небывалое нервноенапряжение.
Оглядываясь вокруг, он позволил себе на минутузадержать взгляд на восхитительном теле жены с божественной золотистой кожей. Кего удовольствию, бирюзового цвета бикини едва прикрывало ее женские прелести.
Под ослепительным солнцем разметавшиеся постройным плечам белокурые волосы полыхали белым пламенем, и на мгновение уДимитри беспомощно дрогнуло сердце, когда он вспомнил, как совсем недавношелковистые пряди скользили по его телу в эротическом танце.
Тонко очерченные губы Димитри искривились вчувственной улыбке, и его вновь охватило желание. В этом тайная радость секса сОливией! Сначала нетерпеливое предвкушение: страсть в синих, как море, глазах.Затем так же неотвратимо, как смена дня и ночи, начинался необузданный секс -изобретательный, сумасшедший, неистовый и нежный, но неизменно доставляющийудовлетворение и дающий выход взаимной страсти.
Наконец-то, подумал он, ощущая, как обостренывсего его чувства, можно насладиться воспоминаниями о каждой эротическойсекунде, начиная с первого взгляда, которым они обменялись, и заканчиваяпоследними вздохами полученной разрядки.
Иногда после занятия сексом у него, как у мальчишки,которому удалось забить гол, возникало желание сжать пальцы в кулак и спобедоносным криком «Да!» вскинуть руку. Эта мысль вызвала у него усмешку. Он,магнат, чье хладнокровие в критических обстоятельствах вызывает восхищение вовсем мире, способен поддаваться таким нелепым порывам! Однако его деловаядеятельность никогда не возбуждала его так, как встречи с женой, доставлявшиеему острейшее наслаждение. Можно только сожалеть, что обстоятельства вынуждаютего слишком часто уезжать из дома и Оливии нет смысла сопровождать его вразъездах, потому что работа поглощает все его время с утра до ночи.
Но, с другой стороны, время, которое онипроводят вместе, кажется еще приятнее. Встав на якорь недалеко от берега, ониобнаженными плавали в ласковом море, а потом занимались любовью под сеньюцветущих лимонных деревьев, пьянящий запах которых обострял возбуждение, доводяих обоих до исступления. Затем они расположились на склоне холма, откудалюбовались развалинами древнего храма, посвященного Афродите, богине любви, иОливия потчевала его омарами и виноградом.
- Венера, - сказал он ей, - уступает тебе покрасоте, дорогая.
Все было бы прекрасно, если бы не его всеусиливающееся беспокойство об Атене. Димитри озабоченно нахмурился. Емухочется, чтобы она позвонила из больницы и сказала, что с ней все хорошо. Онпочувствовал, как в нем снова нарастает напряжение, стирая из памяти приятныевоспоминания. Но это вполне понятно, потому что он любит Атену всем сердцем...
Оливия вздрогнула, услышав, как зазвонил телефонДимитри. Звонки не прекращались весь день, и ее бесило упрямство, с каким онотказывался отключить телефон.
- Греческим магнатам, - с наиграннойвысокопарностью сказал он, повторяя их привычную шутку, - нельзя ни на минутутерять связь со своими миллионами.
- В таком случае найди дублера, которому тыможешь передать свои супружеские обязанности, - возразила она, но в концеконцов была вынуждена замолчать, так как, приникнув к ее губам, Димитризаглушил этот протест крепким поцелуем.
Оглядываясь назад, Оливия понимала, что моглаи должна была проявить большую настойчивость. Его маниакальная увлеченностьработой уже некоторое время являлась серьезной проблемой. Когда он уезжал и онаоставалась с Мариной, своей вечно недовольной свекровью, она чувствовала себяпокинутой и несчастной. Двусмысленные намеки Марины на длительные отлучкиДимитри лишь усиливали ее сомнения и неуверенность.
Оливия с силой сжала пальцы в кулаки. С техпор как они поженились шесть месяцев назад, не проходило ни дня, чтобы Маринане поддразнила ее.
- У всех мужчин есть любовницы, - мурлыкалаона. - Не думай, что мой сын составляет исключение.
Любовница... Возможно, в этом причинанедостаточного внимания к ней? Даже сегодняшняя долгожданная поездка вЭпидаурос, где они осмотрели руины древнегреческого театра, оказалась омраченаего явным равнодушием. Она вздохнула. Все могло быть так романтично! Димитрипродемонстрировал ей удивительную акустику театра, построенного более двухтысяч лет назад. Стоя на сцене, он прошептал «Я люблю тебя!», и она, сидявверху, в пятьдесят четвертом ряду, расслышала каждое слово.
Оливия поднялась, чтобы послать ему воздушныйпоцелуй, но, к несчастью, снова зазвонил этот проклятый телефон, и Димитрипоспешно ушел со сцены, чтобы она не смогла услышать его разговор.
Несмотря на то, что он стоял к ней спиной, оназаметила, что звонок заставил его напрячься. А через несколько минут ужегадала, что могло вызвать у него мгновенное облегчение, потому что мускулы егоспины заметно расслабились. Несомненно, что-то происходит.
У нее сжалось сердце. Он держит телефон так,будто ласкает его, и все его великолепное тело излучает нежность. Ее пронзиловнезапное чувство страха, от которого у нее перехватило дыхание. Возможно,свекровь права.
Однако... Димитри не может совладать с собой.С момента их встречи, когда два года назад он принял ее на работу личнымсекретарем - тогда ей было двадцать четыре года, - им обоим стало ясно, что онисозданы друг для друга. Каждая минута, которую они проводили на публике, превращаласьв мучительную, сладостную пытку; каждая секунда наедине становиласьсокрушительной вспышкой неутолимого желания. Здравый смысл покидал их, когдаони оказывались во власти страстей, сметающих все на своем пути.
Воспоминания о тех счастливых минутах, когдаони, забыв обо всем, отдавались любовным порывам, мгновенно возбудили ее, и онасжала стройные бедра, чтобы унять жар, который начал опалять ее сильнымипульсирующими толчками.
Беспомощное желание затуманило ее сознание, иона почувствовала, как набухшие груди с покалывающими сосками распирают бикини.
Бросив взгляд на Димитри, Оливия заметила, чтоон смеется. Плечи, покрытые золотистым загаром, тряслись, в то время как онбормотал что-то интимное в ненавистный ей телефон.
Внезапно ее пронзила ничем не объяснимаяуверенность, что ее ревность беспочвенна. Димитри принадлежит ей, и только ей!Телом и душой, сердцем и разумом! Ей стало стыдно за бессмысленные подозрения,и, полная раскаяния, она подошла к нему сзади и обхватила за талию покаяннымжестом. Ее груди вызывающе уперлись в его спину.
