– О чем ты думаешь, Джоанна? Такое проявление легкомыслия сейчас абсолютно не к месту. – Моя мать постаралась, чтобы голос ее прозвучал непринужденно, но ей это не удалось.
– Этот брак крайне желателен для обеих сторон, – продолжал сэр Томас, сразу пресекая на корню все возражения и вопросы, которые могли возникнуть. Он-то думал, что я подала голос, потому что Уилл мне не нравится. Или он мне нравится не настолько, чтобы выходить за него. Как же он меня плохо знал, если мог подумать, что я стану руководствоваться такими тривиальными вещами, как то, что мне кто-то нравится или не нравится. Точнее сказать, он не знал меня вообще.
Взяв кубок с вином и осушив его одним глотком, мой дядя сказал:
– Какое еще будущее может быть лучше для тебя, чем то, которое мы тебе предлагаем? – Он еще раз повторил все свои доводы, как будто с первого раза я их не услышала. – Вы с ним знаете друг друга с детства. Вы будете продолжать жить при королевском дворе, пока не повзрослеете настолько, чтобы завести свой дом. И получите деньги, необходимые, чтобы это осуществить. Что тут может не нравиться? Я уверен, что король пожалует вам замок, где бы вы могли обосноваться. Не может быть никаких препятствий к этому.
Графиня Кэтрин бросила взгляд в сторону своего сына:
– Вы что, поссорились? В этом вся проблема? Но любые ссоры вскоре забудутся. – А потом она посмотрела на меня с таким же видом, с каким смотрела, когда я была шаловливым ребенком, не слушавшимся ее. – Я знаю, что у тебя доброе сердце, Джоанна. У тебя не будет размолвок с моим сыном.
Да, все это было бы справедливо, если бы я по-прежнему была маленькой девочкой, чьими привязанностями могли руководить взрослые.
Но я была уже не ребенок.
– Нет, сэр Томас, миледи и мадам, моя мама. Дело не в этом. – Я еще раз сделала всем реверанс. – Уильям мне вполне нравится. Думаю, что я ему тоже нравлюсь. Между нами нет никаких разногласий.
Я должна была сделать это. Если не я, то это точно сделает Уильям. Он уже начал переминаться с ноги на ногу, как будто выбирая более устойчивое положение, прежде чем бросить свое обвинение.
Когда я заговорила, голос мой звучал спокойно, но уверенность в нем была наигранной.
– Я не могу выйти замуж за Уилла. Потому что я замужем. У меня уже есть муж.
Если я когда-то и мечтала произвести оглушительное впечатление на заполненную людьми залу, то сейчас мне это удалось в полной мере. Повисла мертвая тишина, которую нарушил единственный звук: священник, все еще продолжавший до этого момента писать, уронил свое перо, мягко упавшее на разрисованные птицами и цветами каменные плиты пола. Я следила за тем, как меняется выражение лиц присутствующих. Моя мать казалась сначала изумленной, а затем готовой к обвинениям. Неверие моего дяди быстро сменилось яростью. Леди Элизабет и ее невестка были просто сбиты с толку. На лице священника читалась встревоженная озадаченность. Слуги, уши которых в таких случаях всегда навострены в ожидании чего-то интересного, так и застыли на месте со своими серебряными подносами. А вот у Уилла – Уильяма! – произведенный мной фурор вызвал лишь злобную радость.
– Вы должны знать, – добавила я, – что я замужем уже больше шести месяцев. С апреля этого года.
– Ты не понимаешь, что говоришь.
Моя мать сделала большой шаг в мою сторону, чтобы схватить меня за руку. И это было далеко не нежное прикосновение.
– Но я все понимаю, мадам. И у меня есть свидетели моего обручения.
– И кто же твой муж, о котором нам до сих пор ничего не известно? – поинтересовался мой дядя Уэйк, грозно хмуря брови.
Разумеется, я должна была им сказать.
– Мой муж – Томас Холланд. Сэр Томас Холланд. Рыцарь из окружения короля. Вы все его хорошо знаете.
В этот момент меня саму уже трясло от злости на него. Потому что человек, бывший моим мужем уже шесть месяцев, преднамеренно бросил меня одну перед лицом этой ужасной ситуации.
Глава вторая
Со стороны моей матери и дяди на меня хлынула горячая лавина вопросов, суждений и опровержений, и я старалась на все это отвечать. Тем временем у графини Кэтрин хватило ума выдворить из залы слуг, предварительно забрав у них вино.
– Что на тебя нашло, чтобы делать такие возмутительные заявления?
– Это не просто заявления. Это правда.
– И ты столько молчала? Все эти несколько месяцев?
– Мы подумали, что будет благоразумно никому ничего не говорить, пока сэр Томас не вернется с войны.
– Это все нагромождение сплошной лжи, Джоанна. У тебя что, нет никакого понятия о таких вещах, как нравственность?
На это я решила не отвечать.
– Полагаю, это был просто обмен глупыми романтическими обещаниями и несколько опрометчивых поцелуев.
Нет, это было нечто большее. Намного большее. Но я подумала, что будет неразумно сейчас настаивать на этом. Графиня Кэтрин растерянно переводила взгляд с меня на своего сына и обратно. Леди Элизабет в ужасе прикрыла рот своими старушечьими руками с узловатыми пальцами. Уилл глупо и самодовольно ухмылялся.
– Такой разговор нас ни к чему не приведет, – наконец раздраженным голосом громко заявила моя мать, поднимая руки вверх. – Поговорите с ней, отец Освальд. Нам необходимо знать всю правду.
Священник поманил меня за собой, и мы отошли в дальний конец комнаты, где нас могли слышать только хищные ловчие птицы и охотничьи псы с гобеленов, чьи пытливые взгляды, страшные когти и оскаленные пасти казались мне в этой ситуации очень символичными. Слегка нагнув голову, священник принялся строго выговаривать мне, хотя глаза его оставались добрыми. Я знала его давно, как и всех остальных из ближайшего окружения моей матери, и могла бы даже рассчитывать на сочувствие с его стороны, если бы он не отчитывал меня в данный момент по поводу совершенного греха. В руках он держал пергамент и поднятое с пола перо, как будто собирался записывать все совершенные мною глупости, которые могли бы сделать мое заявление недействительным.
– Дочь моя, ты действительно обязана рассказать мне всю правду, как на исповеди. Приступай, здесь нас никто не услышит. Я уверен, что ты ошибаешься. Что такого сказал тебе тот молодой человек, после чего ты решила, что вы с ним обручены?
Ответить на этот вопрос было проще простого.
– Он попросил меня стать его женой. И я согласилась.
– Но о вашем бракосочетании не было официально объявлено, и священник не давал вам своего благословения. Так как могло случиться, что теперь ты считаешь себя его женой?
Лично мне было хорошо понятно, как это могло произойти.
– Мы дали друг другу клятвы. Мы с ним обвенчаны, потому что оба выказали желание вступить в этот брак. Свои клятвы мы произнесли вслух, и тому есть свидетели. Томас сказал, что теперь все будет законно, и я уверена, что так оно и есть.
