— До приезда Салазара Кроу. Работать будешь каждый день после утренней пробежки и завтрака.
— Пробежка? Заботитесь о моём здоровье, господин Фланнаган?
— Переживаю, что столь прелестная униформа станет вам мала, — парировал мужчина, и Лив сжала кулачки.
Она ничего не имела против упражнений. Дома частенько вставала засветло и совершала долгую пешую прогулку по окрестностям, или брала подаренный отцом велосипед. Однако, то в каком тоне с ней разговаривал Алистер, приводило в бешенство. Она с нетерпением ждала момента, как вернётся своё тело и заставит Серого Лиса давиться извинениями.
— У вас всё? — раздражённо спросила девушка. — Могу приступать?
— Да. Инструменты в кладовке.
Кроу открыла подсобное помещение, заставленное примитивными ловушками и ржавыми клетками.
— Расставишь вокруг, а потом соберёшь мёртвых грызунов и выбросишь. Но для начала сходи на кухню, поешь. И возьми приманку — тебе выдадут тухлого мяса. Есть вопросы?
— Ключи и фонарик, пожалуйста, господин Фланнаган, — Лив очень ехидно улыбнулась и вытянула руки. — Говорите, это моё наказание до приезда Салазара Кроу?
— Не обольщайся, Милдред, едва ли половину отловишь, — раздосадовано бросил начальник службы безопасности.
Он надеялся на другую реакцию правонарушительницы и теперь ждал подвоха, но не знал, откуда.
— Конечно, конечно, — Оливия выхватила ключи и сунула фонарик за пояс. — В столовую, говорите? Дальше я разберусь сама, можете идти отравлять жизнь кому- нибудь другому.
— Не смею отвлекать, — гневно бросил мужчина и поспешил прочь из подвала.
Юная Кроу, старательно переступая через горки сухого помёта, обошла архив. Затем снова вернулась в подсобку, выбрала самую большую клетку и критически осмотрела, прикидывая что-то в уме. После развернула карту академии, вручённую Фланнаганом, и отыскала мастерские технологического факультета. Запомнив короткую дорогу, Лив сложила вчетверо бумагу и сунула в кармашек безрукавки. Она предчувствовала быструю победу над крысами и Серым Лисом.
Как и ожидалось, в крыле, отведённом для будущих инженеров, учились сплошь ребята, а если и попадались девушки, то почти все они принадлежали к новому и весьма радикальному движению, ратующему за равенство женщин. Его последовательницы коротко стриглись, носили мужскую одежду и всем своим видом показывали, что ничем не отличаются от представителей противоположного пола.
Лив они не нравились. В глубине души она считала, что эти дамы предали остальных девушек, извратив идеалы движения, зародившегося после великой войны. Отказавшись от утончённой привлекательности, подаренной при рождении, они открещивались от всех женщин. Кроу любила каблучки, корсеты и модные шляпки. Но она никогда не была поверхностной девицей, просто знала, что добиваться равенства и превосходства над мужчинами нужно острым умом, а не становясь пародией на парней. Не грубый прокуренный голос и показное сквернословие ставит на одну ступень с сильными мира сего, а упорный труд и постоянное саморазвитие.
Выдержав несколько уничижительных взглядов со стороны коротко стриженных, Оливия нырнула в одну из мастерских, чем вызвала настоящий фурор среди неизбалованных гостьями ребят. Станки перестали выбивать искры, постукивания молотков смолкли, и с десяток голов повернулись к пухленькой блондинке.
Девушка приосанилась. Мил-мил и в особняке заставляла томно вздыхать молодых и не очень мужчин разного происхождения: от конюхов до гостей брата и отца. Один картинный взмах ресницами, и вокруг служанки мгновенно собиралась целая толпа помощников. Лив повторила фирменный прием своей компаньонки. Сработало!
— Вам чем-нибудь помочь? — высокий светловолосый южанин снял защитные очки и вытер со смуглого лба капельки пота.
— Да. Мне нужна звуковая катушка. Диаметром примерно… — Кроу отмерила пальцами воздух. — Полтора дюйма. Несколько энергетических накопителей, медная обмотка и бессвинцовый припой, — хлопала ресницами девушка, а часть ребят уже рванула за запчастями.
— Бессвинцовый? А почему сразу не серебряный? — хмыкнул парень и скрестил руки на груди.
Похоже, Лив явно начинала злоупотреблять радушием инженеров.
— В идеале, да. А есть?
— Как продвигаются твои… изыскания, дорогая?
Хозяин дома утер кончики изъеденного старческими морщинами рта краем белоснежной салфетки. Подняв взгляд от тарелки, обратил взор водянисто¬ голубых глаз на племянницу.
Отложив вилку и нож, Сильвия тепло улыбнулась.
— Спасибо, дядюшка Велейн, — ответила она, произнося слова четко, но не громко.
— У меня есть небольшие успехи. Только что закончила анализ паука-стража фабрики Кнехта.
Мужчина прикрыл глаза, выказывая одобрение. В этом был весь он, Сильвия с детства знала дядюшку именно таким — строгим и важным, все невзгоды встречающим с достоинством настоящего дворянина, когда в жилах течет голубая кровь, а за неосторожно брошенное в его сторону слово можно и на дуэль попасть, откуда прямая дорога на кладбище. Если от обидчика, конечно, останется, что хоронить.
Велейн Дэнаган, некогда молодой и горячий дворянин с богатым на приключения прошлым, теперь стал степенным мужчиной далеко за шестьдесят. К своему возрасту совершенно облысел, почти ослеп и потерял слух справа, но не походил на других стариков. Велейн пронес дух приключений с собой через всю самостоятельную жизнь. Как и достоинство с манерами, больше подходящие для императорского дворца, а не чахлого домика на краю исторической столицы.
К сожалению, кроме этих качеств да фамилии, Велейн владел лишь старым, давно не реставрированным маленьким поместьем, что скорее подошло бы для загородного дома, чем места постоянного проживания. Но Сильвия любила старого дядюшку не за богатства.
— Это замечательно, — проговорил Велейн, поднимая бокал с красным вином. — И на этот раз, я очень надеюсь, ты сможешь показать себя и свои знания, моя дорогая Сильвия.
Девушка сдержанно улыбнулась.
— Я получила приглашение на выставку, дядюшка, — ее глаза блеснули, выдавая восторг. — Сам принц будет проводить между нами тремя состязание! Я, Салазар Кроу и Ленц Кнехт сразимся за кресло советника принца Адриана по вопросам прикладной магии!
Снова чуть прикрытые глаза в ответ.
— Это было бы очень кстати, — заметил Велейн, сделав крохотный глоток. — Ты уже большая девочка, моя дорогая Сильвия. И я очень надеюсь, ты успеешь обрасти всеми необходимыми связями к тому моменту, когда меня не станет, — с извиняющейся улыбкой он отставил бокал и, прикрыв рот салфеткой, отвернулся от стола.
Страшный кашель, преследующий неунывающего старика последние три года, сотрясал тщедушное тело. Сильвия сжала вилку в руке. Дядюшка страдал от болезни, имеющей лекарство. А у нее не было денег, чтобы помочь ему.
Когда шла война с эше’райх, именно рудники Дэнаганов снабжали металлом и углем всю Империю. Но война прошла, высосав из шахт все, что можно. Разумеется, Император не оставил знаменитую на весь мир фамилию. Тогда его посчитали глупцом, но, не слушая своих жадных советников, единовластный владелец всей известной ойкумены выплатил Дэнаганам баснословную компенсацию. По золотому за килограмм металла и серебрушку за центнер угля, а обширное уже тогда семейство Дэн получило дворянство, обратившись в Дэнаганов.
