Карине показалось странным, что он сразу согласился с ней, а не сказал, что в этом нет необходимости и что он всегда будет о ней заботиться.
Вторую половину спектакля они опять просидели молча, и, к досаде Карины, Форд даже не сделал попытки подержать ее за руку. Она сама установила такие правила, но, против обыкновения, ее это расстроило. Она так хотела его прикосновений после своего сна.
Когда спектакль закончился, Форд предложил ей где-нибудь поужинать вместе.
— Можно поехать ко мне, — сказал он, — или, если хочешь, куда-нибудь еще. Можно заказать ужин и к тебе домой.
Карина подумала, что, если они поедут к нему и он будет по-прежнему вести себя вежливо-холодно, то она просто сойдет с ума от разочарования. Но и оказаться с ним в более интимной обстановке она не хотела.
— Можем поехать в «Макдоналдс», — с наигранной бодростью предложила она.
Он пожал плечами.
— Поедем, если хочешь. Раньше ты не любила «Макдоналдс».
— Правда? Значит, я и в этом изменилась.
Карина с трудом глотала котлету и чипсы, чтобы только Форд не спросил, все ли с ней в порядке. Но думала она только о Форде, представляя, как он ее ласкает.
Мускусный запах его лосьона действовал на нее возбуждающе, разжигая эмоции, которые отнимали у нее силы.
— Ты такая притихшая сегодня, Карина.
— Разве? А я то же подумала про тебя. — Это была ложь, но не могла же она сказать, что голова ее занята фантазиями о том, как они предаются любви.
— Я уж подумал, не случилось ли чего.
— Нет, ничего не случилось. Тебе просто что-то кажется.
— Кажется? Тогда куда делся наш дух товарищества?
Глаза Карины сверкнули.
— Ответ, по-моему, ты и сам знаешь.
Форд укоризненно поднял брови.
— Хочешь сказать, что это моя вина? Что несколько поцелуев погубили нашу дружбу? — сердито спросил он.
— Нет, я этого не говорю. Я хочу дружбы с тобой. Хочу вернуть наши недавние отношения. — Но Карина понимала — это невозможно. Даже если Форд постарается держаться в рамках дружбы, ей не удастся побороть свою ожившую чувственность. Она будет возбуждаться при каждой их встрече. И даже каждый раз, как она будет о нем думать.
Так почему бы не дать себе воли? — услышала она слабый внутренний голос. Но ее останавливала потеря памяти и ссора, когда она швырнула Форду кольцо. Карина много думала над тем, что сказал ей Форд. Будто бы у нее было какое-то увлечение на стороне. Она никак не могла примириться с этой мыслью. Пока она не узнает точно, что произошло, она будет держать свои эмоции на замке.
— А я считаю, что это ты воздвигаешь между нами стену, — заявил Форд, обдав ее холодным взглядом. — Ты весь вечер держишь меня на расстоянии!
— Вот уж нет! Это ты ведешь себя странно. Никогда еще ты не был таким холодным.
— Я просто настроился на твою волну.
— Видно, твоя антенна плохо работает, — огрызнулась Карина.
— И какие же сигналы я должен был воспринять?
Карина закрыла глаза. Обмен резкостями ничуть не убавил ее желания, скорее наоборот.
— Я хочу домой, Форд.
— Предпочитаешь не отвечать?
— Совершенно верно, — сказала она и встала.
Мрачно сжав челюсти, Форд вышел за ней на улицу и подозвал такси. По дороге они молчали, и Карина надеялась, что он высадит ее и поедет домой. Но Форд отпустил машину и вошел за ней в дом.
Последний раз, когда они ехали в этом лифте, вспомнила Карина, Форд держал ее в объятиях. Это было началом пробуждения ее чувств. Сейчас же они, как боксеры на ринге, стояли по разным углам. Карина смотрела прямо перед собой, и Форд тоже. Когда дверь открылась, она вышла первой. Но, вспомнив, что не взяла ключи, посторонилась, предоставив Форду отпирать дверь.
Он вошел в квартиру, зажег свет и запер за ней дверь. Так бывало всегда, но сегодня все казалось необычным, как будто должно было произойти что-то важное.
Ей бы следовало пройти в комнату, предложить ему кофе, как она делала всегда, но она почему-то продолжала стоять в передней.
Форд, расставив ноги и засунув в карманы руки, стоял напротив. Поза, казалось, говорила, что он чувствует себя непринужденно, но на самом деле он был напряжен и смотрел на нее, поджав губы. В его прищуренных глазах стоял вопрос.
— У нас, кажется, возникли проблемы?
— Да, — глубоко вздохнув, ответила Карина.
— Это конец нашим отношениям? Ты больше не хочешь, чтобы я приходил? Да?
— Нет! — вырвался у нее протестующий возглас. Потерять Форда она совсем не хотела.
— Тогда что же?
— Я хочу... — едва слышно сказала она, — хочу, чтобы мы оставались друзьями.
— Но мы же не ссорились.
— Я... я тебя прогнала.
— Но я вернулся. Ты, а не я, строишь преграды. Если ты рассчитываешь, что наши отношения могут быть прежними, то это, мне кажется, невозможно. И мы оба это знаем.
Он посмотрел на нее выжидательно, но Карина молчала, и он продолжил:
— Тем не менее я готов дать тебе передышку. Я обещал не торопить тебя. Думаю, нам надо начать все заново. Поэтому я и прислал тебе цветы и тщательно спланировал сегодняшний вечер. Я...
— Проблемы отчасти и в этом, — прервала его Карина. — Ты прислал мне розы, желтые розы. Но ты же знаешь, я их ненавижу, потому что моя мама... — Голос ее оборвался.
— Твоя мама что? Карина долго молчала.
— Я не знаю, — наконец сказала она. — Не помню, что хотела сказать. Я просто знаю, что ненавижу желтые розы, и тебе должно быть известно это лучше, чем кому-либо. — По щекам ее вдруг потекли слезы. Форд машинально шагнул к ней, чтобы обнять, но Карина отшатнулась и налетела на стол. Ваза качнулась и упала. Вода, цветы и осколки стекла разлетелись по полу.
В отчаянии Карина сгребла розы и бросила Форду:
— Забирай их и уходи! Они доказали, что у нас с тобой никогда не было серьезных отношений.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вот тебе на! Он так продумал сегодняшний день и был уверен, что все пройдет гладко.
Прежняя Карина совершенно определенно любила желтые розы, а новая Карина говорит, что ненавидит их. Как это объяснить? Всегда ли потеря памяти вызывает такое противоречивое поведение?
Он понимал, что его единственный шанс — попытаться ее успокоить.
— Карина, я не веду никакой игры, — мягко сказал он.
— Тогда как называется то, что ты делаешь?
— Я пытаюсь вновь завоевать любовь своей невесты.
