Пролог— Ненавижу! Сука, как же я её ненавижу! — до моего слуха донесся нереально злой голос мужа и, последовавший за этим, глухой удар в стену. Я вздрогнула, испуганно прижав руки ко рту, чтоб сдержать едва не вырвавшийся вскрик.
Зачем он так? Почему злится?
Я стояла в коридоре, почти не дыша. Сердце колотилось так быстро, что казалось, оно просто вырвется. Тихонько вздохнула, пытаясь успокоиться. Заглянула в приоткрытую дверь: Артур стоял, расставив руки перед зеркалом, и часто дышал. Глаза мужа были закрыты, а руки сжимались в кулаки.
— Блять, это просто сюр какой-то — прошипел он, и посмотрел вниз. Глаза вспыхнули яростью, и поток ругательств полился из его рта.
Он смотрел на тест, который я специально оставила на видном месте. Там были яркие две полоски. И это, судя по его поведению, взбесило не на шутку.
Почему? Почему такая реакция на тест? Я совсем другого ожидала. Даже если не радости, то уж не ненависти конечно. А он так…
Я тихонько отступила назад, стараясь двигаться максимально бесшумно. Он не должен знать, что я видела и слышала его. Только не сейчас. Я совсем не готова встретиться с ним лицом к лицу. Позже. Я успокоюсь и мы поговорим.
В голове, словно на повторе, звучали его слова: «Ненавижу… Как же я её ненавижу!» Мне срочно нужно на воздух, иначе я просто задохнусь от спазмов, что сжимают мое горло. Душа болела так, что невозможно было сделать вдох.
На цыпочках, я добралась до входной двери. Схватила балетки и осторожно юркнула за дверь, тихонечко прикрывая её за собой. Только бы он не услышал…
Глаза щипало от нещадных слез, что стекали с глаз, омывая щеки. Меня даже не волновало то, что тушь может потечь и я стану пандой. Пусть, сейчас мне совсем не до этого. После, всё будет после…
Не дожидаясь лифта, я, как и была босиком, стремительно спустилась по лестнице и выбежала на улицу. Легкие горели, и воздух втягивался со всхлипом.
Села на лавочку, жадно вдыхая воздух. Отряхнула ноги и обула балетки. Хорошо что тепло сегодня, не нужно надевать сто одежек, чтоб не замерзнуть.
Шаги в подъезде заставили меня вскинуться. Бежать отсюда. Сейчас. Мне нужно тихое место, где я смогу побыть одна и всё обдумать.
Стерев слезы, и, скорей всего сделав только хуже — размазав тушь по лицу, я стремительно сорвалась со скамейки и бросилась в парк, что был совсем рядом с домом. Уходила вглубь, встречая сочувствующие взгляды редких прохожих.
Плевать, что они думают обо мне. Сейчас моя жизнь рушится, разбивая сердце в клочья.
Я бежала так долго, что начала задыхаться. Ноги сами принесли меня к месту, где мы любили сидеть с Артуром. Наше место, куда мы часто приходили вдвоем, когда начали встречаться. Здесь было тихо и спокойно. Небольшая полянка у реки, окруженная кустарниками, она создавала атмосферу уединения и скрытость от чужих глаз.
Я упала на траву и завыла, перестав сдерживаться. Горькие слезы лились ручьем.
Как мне хотелось, чтоб в этот ужасный момент, со мной рядом была мама. Но этого никогда не будет, потому мамы с нами больше нет. Болезнь забрала её слишком быстро. Она даже не успела побыть на нашей с Артуром свадьбе. А сейчас мне её так не хватает. Не с кем поделиться своим горем.
Больно. Мама, знала бы ты сейчас, как мне больно. Как не хватает твоих любящих объятий и возможности уткнуться носом в твою шею, в поисках утешения. Как же мне плохо, мама. Пожалуйста, если слышишь меня, помоги. Пошли мудрости своей дочери, дай утешения…
Я плакала до тех пор, кока не иссякли слезы. Солнце, словно в солидарности со мной, зашло за облако.
Сидела, обхватив колени руками, и смотрела на водную гладь. Прокручивала в голове увиденное и услышанное, и никак не могла смириться с этим.
Нет, это неправда. Такого просто не может быть. Мой Артур никогда бы не сказал такого.
Это не обо мне. Просто, он злится на кого — то.
Не на меня. Ведь о любимых людях такого не говорят.
А Артур меня любит. Я знаю. Пусть он редко говорит об этом, но ведь любит! А я люблю его очень сильно. Так сильно, что не могу представить разлуку с ним.
Приду домой и скажу, что этот тест — просто глупый розыгрыш. Он поймет.
И тогда, я узнаю, на кого он так злился.
Не на меня, я уверенна в этом.
Мы поговорим, и всё будет хорошо.
Приободренная принятым решением, я вернулась домой.
Артур стоял в прихожей и прожигал взглядом дверь. Я зябко поёжилась, стараясь унять нервную дрожь.
— Где ты была? — процедил он, окидывая меня презрительным взглядом. Я смешалась, не зная что ответить — Почему в таком виде? — он чуть ли не рычал, наступая на меня. Впервые за всё время, которое я его знаю, испугалась.
— Гуляла в парке — дрожь в голосе выдала меня с головой. Он подошел ко мне так близко, что я ощутила его дыхание. Алкоголь. Он пил?
— И с кем ты там гуляла, раз пришла в таком виде? — язвительно протянул он, коснувшись рукой моего подбородка, заставляя смотреть ему в глаза.
— Одна. Я была одна. Просто… — сбивчиво начала я, но он прервал:
— Врёшь. Ты мне сейчас нагло врешь.
Аура исходившей от него неприязни, едва ни сбивала с ног. Я пошатнулась, отступая, и оказалась прижата к двери.
— Что это? — он брезгливо поднял тест вверх — Какого черта молчишь?
— Я все объясню — попыталась я.
— Нехрен объяснять. Я сам всё понял. Ты решила таким образом связать меня — зло цедил он, подавляя меня — Только у тебя ничего не выйдет. Ты сделаешь аборт. Мне этот ребенок не нужен. И ты тоже не нужна. Достала — он отшвырнул тест и отошел от меня.
Я стояла, словно оглушённая. Смотрела, как ходит вперед — назад, и вздрагивала, когда ловила полный ненависти взгляд.
— Ты думала, что самая хитрая? Что сможешь переиграть установленные правила? Только я не согласен идти у тебя на поводу. В договоре было обговорено: год брака с тобой — и мы разводимся. Каждый получит причитающееся ему наследство. Только вот когда осталось до конца срока чертовых три месяца, ты решила сыграть нечестно. Что пообещал тебе мой отец?
— Я не понимаю — пробормотала, совершенно не зная, о чем он говорит.
— Прекрати ломать комедию! Все зашло слишком далеко — рявкнул он, подходя ко мне вплотную.
— Но я правда не знаю, о чем ты говоришь — тихо ответила и испуганно сжалась, когда он заорал:
— Блять, ты издеваешься?! Сейчас, раз уж ты залетела, можем поговорить о нашем браке без ежедневной лжи. Нам ни к чему больше притворяться.
