— Предатели, — одновременно возмутились мы.
— Это мы — то? — переспросила Вайлет, подходя к нам. — Сами ведь собираетесь в библиотеку ночью, а нас брать не хотите.
— Вы постоянно ругаетесь с Пятнышком, к тому же все цепляете и привлекаете ненужное внимание.
Милли была прямолинейна и категорична, я постаралась сгладить ситуацию, ведь ссориться с фамильярами не хотелось.
— А еще кому — то нужно остаться в комнате, чтобы поддерживать наши иллюзии на случай проверки комнат.
Хоть мы и не договаривались об этом с Милли, но дополнительная страховка не помешает.
Фамильяры недовольно переглянулись, но спорить больше не стали.
— До ночной прогулки еще далеко. Может, прогуляемся в столовую, перекусим? Заодно встретишься с адептом Реймсом.
— Милли! Перестань! Вместо того чтобы искать мне жениха, присмотрелась бы к адептам. — Я была смущена бестактностью подруги. — Брак по любви помог бы твоему горю!
Желая закончить разговор, я поспешила выйти, но, кажется, задела девушку за живое.
— Я целый месяц высматривала адептов! Ни — че — го! — горячо воскликнула она и притихшим голосом добавила: — Обманула гадалка.
— Ты ходила к гадалке? — прошептала я на ухо подруге, чтобы проходящие мимо адепты не услышали нас.
— А ты бы не пошла на моем месте? — Милли даже остановилась, чтобы глянуть на меня. — Конечно ходила. Она и рассказала, что моя судьба ждет меня здесь, — небрежно махнула девушка в сторону стены, — в этой самой академии. Еще и фразу такую сказала странную…
Группа смеющихся адептов разделила нас. Парни и девушки подшучивали друг над другом и спешили в город. Я же, проследив за ними взглядом, вернулась к подруге.
— Ступая по нитям чужой судьбы, встретишь свою долю и спугнешь чужую, — медленно, вспоминая каждое слово, продекламировала она.
— Вот что за чепуха? — недовольно спросила Милли. — А я поверила ей и сбежала из дома сюда, но я не жалею, ведь встретила тебя!
Казалось, она только сейчас поняла опрометчивость своего поступка. Хорошо, что все обошлось, а ведь всякое могло произойти. Ох, Милли, Милли.
Сейчас с надетым артефактом подруга выглядела иначе: длинные шоколадные мягкие волны волос с рыжим оттенком больше подходили ее темпераменту. Даже чуть пухлые губки шли ей больше настоящих. В этом образе она была для меня привычнее.
— Ты что хочешь?
Подхватив два подноса, она отдала один мне, и мы встали в очередь.
— Салат и мясо, — не рассматривая меню, ответила, выбирая привычную пищу.
— Я хочу чего — то легкого и сытного. Возьму, пожалуй, рыбу и картофель.
Едва Милли успела определиться, как подошла наша очередь. Молодая подавальщица быстро дала нам выбранное, и мы направились за стол, весь недолгий путь к которому я чувствовала на себе взгляд, но как ни пыталась найти наблюдавшего — мне это не удалось.
— Блондинка сзади тебя, — прошептала Милли, садясь напротив, — она сейчас лопнет от злости. Где ты успела перейти ей дорогу?
Взглянув мельком назад, я узнала адептку Калингем.
— Не думаю, что дело во мне. Наверно, ты ошиблась.
— Не думаю, Лили, — непривычно серьезно сказала подруга и бросила взгляд мне за спину.
— Уходит, — улыбнулась Милли и со спокойным сердцем принялась за еду. Я, отбросив нелепые мысли о причинах злобы Куколки, последовала ее примеру. Салат был хрустящим и легким, а мясо нежное и ароматное, почти как дома.
— О, ты только глянь, кто пришел, — прошептала подруга с лукавой улыбкой.
Ронд Реймс в компании парней: мистер Железяка и Зазнайка разговаривали, а Ронд рассматривал порции с едой. С моего места отлично был виден профиль мужчины, его мягкие губы и ровный аккуратный нос. Я забылась и позволила себе проявить внимание к адепту. Даже когда наши взгляды встретились, я, вместо того чтобы отвернуться, улыбнулась ему. Какой ужас! Это все рассказы Милли. Мои щеки раскраснелись, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.
— Выпей сока, Лили. Он идет к нам.
Я чуть не взвыла в голос, но рука потянулась за стаканом. Я едва успела сделать глоток, как Ронд присел рядом, а вместе с ним и его друзья.
— Добрый день, девушки, — поздоровался адепт Реймс и обратился ко мне: — Как вы себя чувствуете, Лилиан?
— Спасибо, уже лучше.
Я была смущена. Ронд находился слишком близко, между нами еле влезла бы ладонь. Аромат его духов обволакивал теплыми запахами цитруса и сандала.
— Я не хотел вам навредить, но должен был проверить одну гипотезу.
— Гипотезу?
— Да, я, кажется, понял природу вашей болезни.
— Поняли?
— Лили, хватит переспрашивать. — Милли дернула меня за руку.
— Простите, я просто не поняла, в чем состоял ваш эксперимент и что именно стало вам понятно?
— Это разговор не двух минут. Что вы делаете завтра в обед? Может, встретимся и поговорим?
— У статуи магистра Френтина. — Весьма символично, но мне нравился тот кусочек парка.
Мужчина улыбнулся.
— Я буду ждать вас.
Мне показалось, или он произнес это с предвкушением.
— Хорошего дня. — Подхватив поднос, я поспешила уйти.
— Почему ты убежала? Мне пришлось оставить пару кусочков рыбы, — недовольно прошептала Милли, когда мы отошли от стола.
— Не знаю. Он сидел слишком близко!
Я все никак не могла замедлить сердцебиение. При моей болезни стресс нежелателен. Магистр Крагс рекомендовал в такие минуты обращаться к медитации.
— Да ты влюблена по уши! — громким шепотом констатировала подруга.
— Прошу тебя, Милли, потише! — оставив поднос, я потянула девушку к выходу, но она выдернула руку.
— Секунду.
Подбежав к раздаче, подруга взяла несколько бутербродов.
— Это для фамильяров, — объяснила она.
Кажется, кто — то решил подкупить наших леопардиков вкусняшками.
Глава 4
Тонкий молодой месяц выглядывал из — за туч и лишь немного освещал стеллажи библиотеки. Звезды скрылись в синеве неба, а дождь наигрывал мелодию, постукивая по крыше и подоконнику. Мы крались, присматриваясь к нумерации рядов.
— Давай ты сделаешь небольшой шар — молнию, и он будет освещать нам дорогу? — предложила Милли, водя пальцем по цифрам. — Кажется, семнадцать, — прошептала она.
— Тогда нам вперед еще на восемь рядов, — шепнула я и пошла вперед. Делать шар было опасно по многим причинам, самая главная из которых — это мое неумение сохранять молнию статичной. В прошлый раз она вырвалась из — под контроля и ударила адепта Кормила. Парня мне было не жалко — сам полез к нам, а вот разговор с ректором был непростым. Здесь же я боялась и вовсе стать причиной пожара, поэтому стихию призывать была не намерена.
