Минмес прав – мне еще многому предстояло научиться. И лучшего наставника, чем теперешний первый министр, не найти. Узер упрям и неуступчив, зато хорошо знает свое дело и то, как все в государстве устроено и управляется. Поэтому я последую совету госпожи Небету…
Она указала мне путь, и я по нему следую. Теперь мне предстоит встретиться со второй из упомянутых ею персон – Хюи, наставницей певиц и танцовщиц в Карнакском храме. Минмес навел справки, и оказалось, что эта почтенная женщина редко появляется на людях, избегает участия в пиршествах и официальных церемониях, но занимаемый ею пост – один из важнейших. Музыкантши, певицы и танцовщицы, которых Хюи тщательно отбирает, обожают ее, несмотря на ее требовательность. Хюи – вдова, и у нее есть одна-единственная дочь, чью красоту люди превозносят на все лады. Еще эта девушка обладает чудесным голосом, и у нее много поклонников, но замуж она не спешит.
Госпожа Хюи принадлежит к крайне немногочисленной карнакской храмовой элите. Пребывание большинства служителей культа в храме ограничено, они приезжают только на время церемоний, кто-то надолго, кто-то – нет. И немногие из них обрели на священной храмовой земле свое постоянное пристанище.
Маху набрал для меня телохранителей – двадцать лучших солдат, которые позаботятся о моей безопасности. Испытания они прошли суровые, под его личным присмотром, так что теперь, куда бы я ни отправлялся, я спокоен.
С удобством расположившись в носилках, я даю себе минуту отдыха – редкость, которую нужно ценить по достоинству.
8
Мой приезд в храм вызывает некоторую сумятицу. Прибегает один из смотрителей обители Амона.
– Что угодно вашему величеству?
– Я желаю видеть госпожу Хюи.
– Но она репетирует с оркестром, и… как бы это получше сказать…
– …очень не любит, когда ее прерывают, даже если это царь.
Смотритель совсем поник, ожидая грома и молний.
– Проводи меня к ее жилищу. Там я подожду, пока не закончится репетиция.
Святилище Амона посещают и другие боги, а потому атмосфера здесь, в Карнаке, ни с чем не сравнима, здесь все буквально дышит божественной силой и безмятежностью. Прогулка по аллеям храма наделяет меня такой силой, что я, по примеру предшественников, даю себе клятву сделать его еще прекраснее.
В скромном жилище наставницы Хюи всего три комнаты – зал для приема гостей, рабочий кабинет и спальня. Служанка, не помня себя от волнения, приносит мне кресло, а потом и пива.
Госпожу Хюи, конечно же, предупредили, поэтому она заканчивает репетицию и вскоре предстает передо мной.
Высокая, седовласая, лицо в морщинках, карие глаза, тонкие губы… Одета в красное платье, на груди – колье из бирюзы.
Хюи кланяется мне, но без подобострастия.
– Для меня это большая честь, ваше величество. Желаете услышать моих воспитанниц?
– Ваша подруга, госпожа Небету, посоветовала мне с вами поговорить.
– Я к вашим услугам.
– Вы не против прогуляться?
Вдвоем, под пристальными взглядами жрецов и разномастной прислуги, мы прогуливаемся по аллеям, проходим мимо святилищ. Рассуждения Хюи, то, с каким достоинством она держится, – все это производит на меня большое впечатление. Рядом с ней я чувствую себя недорослем. Юнцом, чей долг отныне управлять Двумя Землями.
– Богатства Карнакского храма неисчислимы и вносят свою лепту в величие нашей державы, – говорю я. – Я благодарен Менху Старшему за это и рассчитываю на его преданность.
– Вы в ней сомневаетесь?
– А разве не должен я сомневаться в каждом из своих приближенных?
– Это тяжкое испытание, ваше величество.
– «Тот, кого ты вскормил, тебя же в спину и ударит». Так наставлял наследника один наш фараон.
– И был совершенно прав. Чего вы ждете от меня?
– Чтобы вы объяснили, как на самом деле устроен этот огромный храмовый комплекс, чем он живет. Видимость бывает обманчива. От Карнака во многом зависит наше процветание, и место он занимает особое. Верховный жрец Амона – человек настолько могущественный, что может вообразить, будто он выше всех, включая фараона.
– Этот риск нельзя исключать, – соглашается госпожа Хюи. – Все зависит от того, насколько лучезарен наш владыка. Если слава его сияет недостаточно, его затмит сильнейший. Если же фараон продемонстрирует подлинную мощь, то все иные светила только усилят его собственное сияние. Что важно – никогда не обвинять другого в своих просчетах и, что бы ни происходило, становиться только сильнее. Здесь, в храме, мы по мере сил служим богам, дабы они не покинули наших земель. Так пусть же фараон напомнит верховному жрецу, в чем его первейший долг! Тот обязан присматривать за сокровищницей Карнака, все богатства которой в первую очередь должны преподноситься в дар богам, а потом уже служить смертным. Когда же приоритет отдается людям, приходят жестокость, несправедливость, нужда. Менх Старший узнал об этом во время своего посвящения, но вы ему напомните, если память его вдруг подведет.
– Осмелится ли он выступить против фараона?
– Не давайте ему такой возможности. В противном случае только себя и будете винить.
– Желаете ли вы занять какой-нибудь пост в администрации?
– Это исключено. Мое место здесь, в музыке вся моя жизнь. Не зря ведь говорили великие провидцы: «Даже свет – и тот поет»! Обучать девушек, прививать им вкус к прекрасному, подчеркивать важность их участия в ритуалах – вот мои обязанности. И мое счастье.
– Что ж, представьте мне своих учениц.
Достопочтенная госпожа Хюи сообщила мне все, что я хотел знать, и я прислушаюсь к ее советам. Попытаться ее улестить? Напрасный труд! Какой бы способ я ни избрал, толку не будет.
В пристройке храма, отведенной под музыкальный класс, нагромождение инструментов: арфы, флейты простые и парные, гобои, тамбурины, трещотки… И два десятка девушек, у которых перерыв, и они разговаривают между собой.
При виде наставницы все встают.
– Царь почтил нас своим визитом. Так покажите же ему ваши таланты!
Оркестр, хор и единственная солистка. Первая песня – быстрая, увлекающая. Мой взгляд останавливается на арфистке. Она очень изящная, пальцы ловко перебирают струны. Волосы скорее белокурые, кожа словно светится изнутри, изумительно тонкие черты лица… Она сосредоточена, глаза ее полузакрыты, и хотя сидит она во втором ряду, ясно, что именно ее инструмент задает ритм всему оркестру.
Солистка, наоборот, старается привлечь мое внимание сложнейшими вокализами, которые она исполняет виртуозно. Черноволосая, миловидная, она чудо как хороша…
Жаль, что этот приватный концерт так быстро закончился. Госпожа Хюи по очереди знакомит меня со своими подопечными. Арфистку зовут Сатья[18], солистку, единственную дочку наставницы, – Меритре[19]. Одна держится очень скромно, другая улыбается мне.
