– Я – Антеф, главный глашатай и ваш личный секретарь. Прикажете и впредь обнародовать ваши повеления?
– Такова моя воля.
Антеф поклонился. Он тоже сохранил за собой место, ко всеобщему удивлению.
– Завтра после утреннего церемониала, который я сам проведу в храме Амона, повелеваю всем министрам собраться во дворце, – сказал Тутмос. – Хочу знать, что не в порядке в государстве, и не смейте ничего скрывать. Лжи и уверток я не потерплю.
* * *
В тавернах и на улицах столицы вино и пиво лились рекой – и все за счет казны. Старик охотно присоединился к народному ликованию: вопреки ужасающим прогнозам, у Египта снова был царь, чьи права не оспаривались никем. И эта новость, распространившаяся со скоростью ветра, развеивала все опасения.
– Хорошо-то как! – воскликнул, пошатываясь, его работник.
– Может, тебе уже хватит?
– Сегодня такой день, что можно! Теперь конец всем тревогам…
– Говори за себя, приятель!
Работник удивленно вскинул брови:
– А тебя что не устраивает?
– Во дворце новый виночерпий. Будет он заказывать наше вино или нет, не знаю.
– А когда это выяснится?
– Завтра утром.
* * *
Узнав, что виночерпий царицы-фараона по собственной воле оставил службу, Тутмос назначил на это место своего друга Минмеса – теперь он будет надзирать за всем, что подается к столу государя, будь то пища или напитки. И не только надзирать, но и пробовать на вкус, прежде чем предложить это царю. Также под его начало перешла команда искусных поваров, в чьи обязанности входила подготовка званых пиров.
Новый виночерпий – доверенное лицо и близкий друг фараона… Эта новость разлетелась по дворцу, и придворные и просители всех мастей принялись обхаживать Минмеса, чтобы получить от него побольше привилегий. Но не таков был Минмес: все их усилия наталкивались на непробиваемую стену. Вместе с властями Карнака он разрабатывал первый план строительства, уже утвержденный Тутмосом, и на льстецов у него не оставалось ни минуты. Минмес привык к другой, ремесленной среде, поэтому самых назойливых подхалимов отвадил быстро.
«С виду парень неказистый, – рассудил про себя Старик, давая новому виночерпию на пробу свое лучшее вино. – Но надо держать ухо востро: он явно не мямля и не вертопрах».
Минмес не спеша потягивал красное вино, снабженное пометкой «Трижды отличное».
– Гармоничное, с долгим послевкусием и при этом легкое! Одним словом, восхитительное! Я покупаю все вино, которое у тебя есть.
– К чему такая спешка? Сначала договоримся о цене.
– Назначай свою!
– В обмен на двадцать кувшинов – пару коров, три горшочка с притираниями, пять пар сандалий и кресло.
– Дороговато!
– Изготовление такого вина – это искусство.
– Твоя правда, и все же…
– Ладно, за ту же цену – еще кувшин белого, того же качества, и обещаю, что и впредь вино будет отличное.
– Это мне подходит. Первая поставка – сегодня. Но это еще не все…
Старик насторожился, опасаясь подвоха, и доверительный тон Минмеса только подтвердил его опасения.
– Сдается мне, ты человек здравомыслящий.
– Это с какой стороны посмотреть.
– Я собираюсь хорошо служить моему царю, а служить означает и добывать для него сведения. Согласен ли ты – конечно, за неплохое вознаграждение, – держать меня в курсе всего, что говорят люди, и ничего не приукрашивать?
– А ты не станешь перевирать?
– Нет. Передам все как есть.
Старик потер подбородок:
– Глас народа… Это даже интересно. Но у меня два условия: вознаграждения не надо, и чтобы это было во благо.
7
Первое совещание глубоко впечатлило его участников-министров. Тутмос на практике применил максиму мудреца Птахотепа, чьи «Наставления» знал на память: «Тот, кто больше слушает, больше разумеет». Он внимательно слушал Узера и других чиновников. Министры по очереди изложили, с какими трудностями столкнулись в порученных им сферах.
Антеф, личный секретарь суверена, все время что-то записывал, равно как и Минмес, слушавший с большим вниманием. Этим двоим предстояло стать глазами и ушами царя, который в конце утреннего, довольно продолжительного совета ограничился тем, что напомнил своим приближенным о главном принципе: единстве Верхнего и Нижнего Египта, Юга и Севера.
Пройдя это испытание, которого страшился, первый министр уже не сомневался в способностях Тутмоса III и в его стремлении стать хорошим правителем. Но хватит ли одних благих намерений? Нужна некая магия, незаурядные способности… Недостойного верховная власть попросту сокрушит. Царица-фараон Хатшепсут преодолела это препятствие ценой больших усилий, но удастся ли это молодому Тутмосу?
Критики приумолкли, но только на время, до первого удобного случая. И народ… Полюбит ли он своего царя, поверит ли ему? В противном случае царствование обернется провалом, и пострадает от этого целая страна.
* * *
Я пообедал в компании Минмеса, принесшего мне на пробу отличного вина. Нильский окунь с гарниром из лука-порея тоже был выше всяких похвал.
– Что думаешь о моих министрах?
Виночерпий заглянул в свои заметки:
– Скажу, что люди они серьезные, хоть и не без самодовольства, и критики не терпят. По-моему, они скрыли от тебя некоторые недочеты. Чтобы в этом убедиться, мне нужно время, но я все сделаю. Тогда и будешь решать.
– А Узер?
– Ты его удивил, а с такими, как он, многоопытными царедворцами, это случается нечасто. Окончательного мнения он еще не составил, так что поблажек от него не жди.
– Хочешь сменить его на посту?
– А этого делать нельзя! Ты пока не разобрался в делах, и без Узера не обойтись.
– Думаешь, он не предаст?
– Узер считал тебя посредственностью и, я уверен, намеревался сместить. А теперь он в раздумьях.
– А что Антеф, мой глашатай и личный секретарь? Вы поладили?
– С чего бы? Он – человек хитрый, изворотливый и хваткий.
– То же самое он мог бы сказать о тебе, ты не находишь?
Минмес едва заметно усмехнулся:
– Может, и так. Я за ним присмотрю.
– А где ты раздобыл это вино?
– Привез местный виноградарь, все зовут его просто Старик. Цена, конечно, непомерная, но зато он согласился рискнуть и побыть выразителем народных мнений. И это, в отличие от вина, – бесплатно.
* * *
Даже другу Минмесу я не рассказал, как страшно мне стало после того, самого первого совета, – я понял, что на самом деле меня ждет. Ответственность за три миллиона живых душ, за процветание страны, чьим богатствам завидуют враги явные и тайные, за величественную цивилизацию, породившую государство Маат, за сплоченность в обществе, за пирамиды, храмы, письменность и науки… За тысячелетнюю культуру, цель которой – стать прибежищем богов и победить смерть. Я решил, что могу управлять этим царством, – было ли это легкомыслием или безумством? Но отступать мне теперь некуда, как и незачем упиваться своими страхами.
