— После того, что сотворил с Речным краем, ты еще сомневаешься? — сбив меня с мысли, возмутился Камюэль.
— Да, ладно тебе, — отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
— Андрей прав, — вмешался Ай, стоящий рядом с Мимозкой, и все время краем глаза наблюдающий за Джимом, сидящим между Фалем и Лией. Не зря я его мамочкой как-то прозвал. — Мы, можно сказать, были сторонними наблюдателями. Поэтому точно могу сказать, что общественность еще не в курсе тех изменений, что грядут в обоих Краях.
— К тому же, за столь короткий срок спланировать подобное нападение было бы непросто, — поддержал старшего мерцающего Карл. — Андрей с ребятами пробыл в Речном краю всего неделю. Даже не смотря на то, что она была весьма насыщена событиями, все равно, это слишком мало для столь дерзкой акции. Поэтому, следы нужно искать в другом направлении.
— Где тогда? — спросил Камю в пустоту, и я решился.
— А какие у вас отношения с орками?
— Никаких, а в чем дело?
— Но император ведь подписал одному из них разрешение пересечь ФСЭК, чтобы добраться до Заоблачного края?
— Думаешь, что охотились за мной? — спросил из-под невысокой елки Бахрома, который еще до появления ректора и Камю снова накинул на себя личину тучного торговца. Именно поэтому в этот момент я первым делом вспомнил Деда Мороза…
— Давай рассуждать, — начал гнуть свою линию, внутренне удивляясь, что Камю не стал тыкать в замаскированного орка пальцем и орать: «Это он?!». — Ты летел лечиться от каких-то жутких ран, которые тебе нанес кто-то, кто очень хотел свести тебя в могилу в самые кратчайшие сроки, так? — Орку даже кивать не пришлось, и так было понятно. — При этом, как я рискую предположить, для тебя самого было полной неожиданностью, что император эльфов подписал тебе то разрешение. Либо ты такого невысокого мнения о нем самом, либо вы в своих степях, если верить Аю, вообще в эльфийскую человечность не верите.
— Человечность? — грустно усмехнулся орк. Но больше никак комментировать мои слова не стал, поэтому я с чистой совестью продолжил.
— Идем дальше. Из всего вышесказанного, я делаю два вывода. Во-первых, тебя кто-то очень хочет свести в могилу. Во-вторых, есть другой кто-то, кто смог вовремя дать тебе верный совет, обратиться за помощью к драконам и попросить разрешение у эльфов. Прокомментируешь?
— Нет. Ты прав по обоим пунктам.
— Хорошо. Тогда у меня есть третий. Ты ведь не просто орк, а, Бахрома?
— Боевой вождь племени урук-фак, — ответил за орка Камю. — Рад личному знакомству.
— Рад?
— Безусловно. Когда обращался за разрешением, ты говорил совсем иными интонациями.
— В смысле? — не удержавшись, встрял я.
— Более приземленными, — пояснил для меня орк.
— Тупыми, — припечатал Камю и обратился к нему, вместе со всеми наблюдая за тем, как орк скидывает личину, — Объясни, зачем?
— Так проще. Наши старейшины говорят, что если кто-то считает тебя тупым и ограниченным, не стоит переубеждать его. Так он убедиться в своей правоте, возгордиться и пойдет себе дальше своей дорогой, не замечая тебя и не мешая жить так, как тебе того хочется.
— Мудрые у вас старейшины, — оценил Камю. — Это они посоветовали обратиться за помощью?
— Напротив, они отговаривали. Но шаман племени сумел убедить меня сделать это.
— И давно у тебя этот шаман? — неожиданно вырвалось у меня.
— Лет сто уже. Он мудрый и сильный шаман. Редко рождаются такие, которые сочетают в себе шаманский дар и умения воина.
Ну, просто не правая рука боевого вождя, а мечта поэта, — пронеслось в голове. И тут мне словно опять кто-то под руку крякнул.
— Ир, а когда там у тебя в Чаще Лис выпуск был?
Разумеется, все тут же уставились на мерцающего, как на явление Христа народу.
— Что это значит? — пробасил орк хмуро.
— Твой шаман одного со мной выпуска.
— То есть мерцающий?
— Да. Но, ты ведь не скажешь теперь, что его совет был неверным?
— Не скажу. Но…
— Тебя задевает, что после стольких лет он тебе так и не признался? — спросил я, отчего-то вспомнив, как наш Ир водил за нос Карла, который его чуть ли не названным сыном считал. Все-таки мерцающие те еще трусишки. Даже если к ним со всей душой, заставить их признаться в своей истинной сути почти невозможно. Я Ира к стенке чуть ли не в буквальном смысле припер, вот он и был вынужден расколоться, так как моими стараниями от злости из мерцания выскользнул.
Орк на мои слова кивнул. Он в целом был не особо разговорчивым типом.
— Я схожу за ней, — вдруг вызвался Ир, — В любом случае тебе будет лучше вернуться к своим уже сейчас. Если угроза исходила от вас, то не мешало бы прояснить, кто был идейным вдохновителем.
— Как ты собираешься прорубать портал на такое расстояние? — Искренне возмутился Карл.
— Я уже был там. У нас весь выпуск на орках тренировался. — Деланно пожал плечами Ир.
— Даже если так, — не унимался ректор, — но ты, как я понял, только что переместил сюда весь дирижабль вместе с командой. Это колоссальные затраты энергии! — И тут же куда сердитее, — ты все еще у меня работаешь. Я тебе не разрешаю!
— Не беспокойтесь, — неожиданно влезла Гарри, — он открывал, но вся энергетическая подпитка была на мне. Я же золотая. Поэтому у Ира весь внутренний резерв сохранился.
На это Карлу нечего было возразить. Он посмотрел на Финика, представленного Королем Драконом, словно спрашивая, стоит ли верить малолетней выверне. Тот подтвердил:
— Золотые несут на своих крыльях весь энергетический запас войска. Так что мерцающий не истощен.
— Мы ведь только на Гаррином резерве и сдали эту сессию, — вдруг заявила Лия.
— Что? — растерялся Карл.
Тогда за светлую ответила уже темная.
— Мы все поделились с Иром, когда он был вынужден мерцнуть в ифрита, чтобы Фалю помочь. Поэтому были на нуле, когда сдавали экзамены. Гарри была нашим общим источником.
— Больные! — Возмутился ректор, — а сказать вы не могли?!
— Вы не спрашивали! — запальчиво выкрикнул Машка, за что и получил подзатыльник от Алого.
— Было стыдно признаваться, — сказал светлый, взглядом извиняясь перед ректором за темного.
— Андрей, — неожиданно ласково протянул Карл.
— Да, — бодро отрапортовал я.
— В следующий раз спрошу с тебя.
— Есть! — Шуточно отдал честь и посмотрел на Ира. — Может быть, Бахрому лучше сразу к своим, а не шамана сюда.
— Нет. Хочу, чтобы он тоже увидел те перемены, что произошли, — неожиданно заупрямился Ир, породив во мне вполне конкретные подозрения.
