Когда голод был утолен, и мы с подругой с одинаковыми довольными улыбками откинулись на спинки стульев, всё наше внимание вновь было обращено к гному. Однако, вопреки нашим ожиданиям, Хэл начал не с рассказа о своей поездке в столицу, а с вопроса:
— Скажите-ка мне, красавицы, всё ли здесь спокойно?
Мы с Иланкой непонимающе переглянулись.
— В смысле?
— Ну, не поднимаются с погостов мертвяки, не шляется нечисть там, еще какие странности? — Пояснил нам тупым гном.
— Хэл, ты чё сдурел? За кого ты нас с Никой принимаешь? — Иланка как всегда всё приняла на свой (наш) счет. Я, впрочем, тоже.
— Тьфу, ты! Да причем здесь вы? — В свою очередь удивился гном. — Я имею в виду Мирославль и окрестности. Вас-то я знаю, если б взбрело в голову покуролесить, придумали что-нибудь пооригинальней.
Да, Хэл нас знал.
— Да, не. Вроде ничего такого не было. Верно Ника?
Я кивнула и внимательно посмотрела на гнома.
— А с чего такие вопросы, Хэл?
— Да, нежить на дорогах всякая баловать стала. В столице самой, так там ничего, тихо, вроде. А вот в селах народ молвит, что обнаглела нечисть, в деревни прёт чуть ли не средь бела дня. И неправильная какая-то, вроде и дохнет от серебра и огня, да токмо как-то неохотно, дергается долго.
Иланка присвистнула, я была с ней полностью согласна. Нет, нежить, конечно, всегда была не прочь включить в свой рацион свежее мясо и в принципе так и делала, нападая на одиноких путников или заглядывая по ночам в деревни, но что б вот так, днем, в наглую? А мы в Школе Магии ни сном, ни духом? Или все же Учитель знает?
— Может у них весеннее обострение какое? — Предположила принцесса.
— Ага. Точно. Весенняя нехватка витаминов. — Фыркнула я и снова обратилась к гному. — Слушай Хэл, ну а в столице-то знают об этой сезонной миграции нежити?
Наш друг задумчиво поскреб бороду (так что его кувалдообразная лапа утонула в ней) и пожал плечами.
— А кто его, лешего, поймет? Может и знают. Это ж дело такое — мертвяки неупокоенные всегда были, да и нежить в села захаживает. Я лишь говорю, о чем толкуют сельские, а там может и брешут, так просто, чтоб языком почесать.
Дальше разговор как-то плавно скатился на другие темы, и мы довольно весело просидели в таверне еще часа три, после чего сердечно распрощались с Хэлом и отправились в обратный путь.
К воротам мы подошли уже, когда солнечный диск почти полностью скрылся на западе и как не странно нас впустили с первого раза, не сделав ничего вроде «мы вас не видели, знать не знаем».
До своей комнаты мы добрались без приключений, коридоры были пустынными и наши шаги дробным эхом звучали под потолком. Школа как будто вымерла. Это уже потом мы узнали, что комиссия и адепты еще не вернулись от Магического Родника, а женская половина нашей Школы штурмом берет в это время комнату эльфа (зачем она им, если сам он у родника, для меня осталось тайной).
Позже вечером забежал Мартин, который и поведал нам о прошедшем дне, мы в свою очередь рассказали о своем марш броске в Мирославль. По поводу повышенной активности нечисти он лишь пожал плечами, не усмотрев здесь ничего странного и еще немного посидев, ушел к себе. В эту ночь я спала беспокойно, то и дело ворочаясь в постели, а снился мне маленький камень янтаря, чьи золотые сполохи слепили мне глаза.
* * *
День выдался по-летнему жаркий. Я неторопливо шла по лесной тропке, напевая мотивчик одной песенки, которую недавно услышала от Иланки. В Школе было по-прежнему тихо, комиссия третий день продолжала заседать в кабинете Учителя, время от времени заглядывая на уроки к адептам (наш курс они не посетили ни разу, видимо не желая искушать судьбу), а я праздновала свой новый рекорд — три дня без происшествий с главной ролью в моем лице. Наверное, единственным шумным пяточком оставался коридор, где жил эльф. Вчера я имела честь лицезреть его, когда мы нос к носу столкнулись в коридоре. При этом меня больше удивила не сама встреча, а то, что эльф был один, без свиты в лице почти всех адепток Школы. Как я уже знала звали его Амальриэн Д?Ниано Верите. Золотоволосый. Голубоглазый. Стройный. Красивый. В общем, обычный. Именно такой, каким и должен быть уважающий себя эльф. На него было приятно смотреть, но вот бесконтрольного желания кинуться и задушить его в своих объятиях я почему-то не испытывала.
Если я свой анализ начала с лица, то эльф изучал меня снизу вверх, и когда остановился на моей взъерошенных, как всегда, волосах непроизвольно удивился. Я мысленно пожала плечами, вежливо поздоровалась и, обойдя, пошла дальше, чем удивила его, похоже, еще больше…
До моего слуха донесся плеск воды, и вскоре я вышла на небольшую поляну перед Лесным прудом. Поверхность его сверкала на солнце миллиардами граней алмазов, и тихий ветерок приносил запах воды смешанный с тонким ароматом распустившихся кувшинок. Я люблю это место. Сюда я приходила, когда хотела побыть одна или же, как сегодня, собиралась потренироваться в перекидывании в свою вторую ипостась.
Я начала раздеваться. На зеленый мох полетела куртка и дриадские полусапожки, штаны, сверху легла рубашка. Я немного поежилась, обхватив голые плечи руками. В принципе тренироваться можно было и на полигоне Школы за главным корпусом. В основном я так и делала. Будучи анимагом со стажем, для того, чтоб перекинуться мне требовалось не более секунды — результат длительных занятий с Учителем, который как только узнал о моем призвании взял меня к себе в так сказать «личные» ученики. Но сейчас для меня важна была не скорость, а сам процесс. Подобные уединения я стала совершать около двух лет назад, и смысл их был в познании своей второй сущности или установлении гармонии между двумя моими «я». Дело в том, что когда я становилась пантерой, то была уже не совсем адепткой Дейникой. Для существования второй ипостаси необходимо было, что бы во мне жил хищник, его сознание, мысли, желания. И вот эти две мои сущности — «я — Дейника» и «я — Хищник» — которым по определению положено находиться в борьбе, как раз и требовали того, чтоб я проводила подобные вылазки. Они как маски, которые я время от времени меняю. И становясь пантерой «я — Дейника» уступает место «я — Хищник», уходя на второй план, но не в коем случае не покидая меня, иначе я превратилась бы в простое животное с одними инстинктами. Короче, на лицо классическое раздвоение личности (сознания). Единственное, что могу сказать в свое оправдание, что связано это не с психической болезнью, а с моей нетрадиционной магической профессией.
Я глубоко вздохнула и начала трансформацию. Никто, ни Учитель, ни Иланка, никогда не присутствуют при подобных моих упражнениях, ибо в такой момент я, увы, как и оборотни наиболее уязвима. Для того чтоб меня убить достаточно легкого удара по хребту, который в данный момент был хрупким как тростник. Не то, чтобы я не доверяла им, нет, просто есть правила, которые нарушать нельзя никогда. Это было одним из них.
В отличие от быстрого перехода, когда практически ничего не чувствуешь, сейчас я ощущала, как натягиваются под кожей мои мышцы, меняя форму, с легким жжением перестраиваются кости, изменяют угол поворота суставы и быстро растут ногти, нет, уже когти. Я моргнула, а когда снова взглянула на мир, то он уже был черно-белый с многочисленными оттенками серого, обоняние раскрывало передо мной тысячи, миллионы оттенков различных запахов и их градации. Вот деревья становятся выше, а высокая трава ужу щекочет мой живот, покрытый блестящей черной шкурой. Еще миг, и я довольно встряхиваюсь, разминая мышцы, и оставляю большие борозды в земле от когтей. Я издала курлыкающий звук, обозначающий, что я довольна, как прошел переход. Оба мои сознания не проявили никакого нежелания или нетерпения, спокойно поменявшись местами.
