- Наконец-то! - не удержался от возгласа лэпхо, увидев болото.
- Почти не ошиблись, - довольно сообщил Салакуни. - Смотрите, вон там, слева - то самое место!
Они стояли на высоком пригорке, где джунгли резко обрывались, переходя в карликовый кустарник. От болота шел сильный запах гнили, по нему бродили неизменные длинноногие птицы. Слева, там, куда показывал Салакуни, путь этому царству вечного разложения преграждали красные, по цвету травы, холмы.
- Там нельзя находиться, - напомнил Джокия. - Ты сказал, что есть средство?
- Да, надо просто намазаться глиной или грязью! - легкомысленно отмахнулся гигант. - Спускайтесь, вдоль болота нам будет легче идти.
Храмовники переглянулись и двинулись следом. Всем известно, что красные холмы - мертвое место, там не живут даже насекомые. А если человек пройдет через них, то у него отвалится келум, а потом он и вовсе умрет. Погибель, поразившую планету тысячелетия назад, оставила много до сих пор не заживших ран.
- Это точно? - Гольто придержал за плечо старика. - Точно нам ничего не будет? А то я лучше в джунгли убегу!
- Не бойся, и-эмма! Мы с Салакуни провели на этих холмах несколько дней, и с нами все в порядке! - утешил его Чиптомака.
До заката отряд не успел дошагать до холмов - приходилось огибать особенно топкие участки. Костер развели в стороне, под прикрытием деревьев, чтобы не докучали болотные анты, большие неядовитые змеи. Кроме того, Салакуни хотел спрятать огонь от племени красных холмов, живущего в своем подземном селении.
- Я, конечно, не так хорошо знаю этих людей, как ты, - признался воин старику, - но что-то они мне не нравятся.
- И правильно, - вздохнул Чиптомака.
Когда в тело Салакуни вселился белый демон С'Шуга, то на племя красных холмов обрушились крупные неприятности. Выманивая старика, владевшего амулетом, из подземного поселения, темный брат убил нескольких жителей. Настроение в племени сразу изменилось, от вчерашнего гостеприимства не осталось и следа. Если бы не вождь, Пуш-Мача, плохо пришлось бы скитальцам. А когда для того, чтобы обмануть демона, племя устроило показное изгнание странников, то камни в них летели самые настоящие.
- Если по делам их смотреть, то выходит, что поступили они справедливо, помогли нам, тебя не убили, а лишь изгнали темного брата, - почесал затылок Чиптомака. - Но, и-эмма, ведь могли и хотели убить всех троих! Только вождь да его сын были за нас, ну и еще те, кто у них в головах сидят.
- Как это - в головах? - удивился Гольто.
- Да так: они ведь умеют души переселять. Как же иначе, и-эмма, их колдуны прогнали бы демона? Это такое древнее искусство, вот как приходит пора кому-нибудь помирать, он зовет сына и переселяется к нему в голову.
- А сына куда? - не понял юноша.
- Сын живет как жил, только иногда старики его в сторонку отодвигают и сами разговаривают, или делают что-нибудь. И-эмма, да у них полны головы стариков! - лэпхо деланно рассмеялся. - И деды, и прадеды, и прапрапрадеды. Самые старые, как мне говорили, давно ничего не говорят и не думают, и спят себе где-то в затылке. Эх, мне бы тоже себе местечко присмотреть...
- Чего ты на меня уставился?! - вскочил Гольто. - Я тебе не сын!
- Да не бойся, я не умею колдовать. Да и к чему? - лэпхо вздохнул и закатил глаза. - Скоро, скоро отправлюсь в холодный ад Джу-Шума, призовет владыка джунглей своего излюбленного певца.
- Разнылся, - сплюнул Салакуни. - Как Ларимму палкой лупить, так он еще молодой.
Настала ночь, точно такая же, как и предыдущие. Где-то далеко на болоте раздавались подозрительные, булькающие звуки, кто-то истошно выл, но поблизости от затухающего костра все было спокойно. Двое часовых, назначенных Джокией, оперлись на копья, остальные задремали. Даже Чиптомака, уставший за день, обошелся без вечерней песни.
Только шерешенскому воришке не спалось. Во время путешествия он десять раз мог преспокойно удрать и вернуться к озеру Чамка-Ти, но сперва сомневался, а потом оказался слишком далеко. Джунгли, по его глубокому убеждению, враждебны человеку, и в одиночку по ним не пройти. Теперь же, увидев впереди болото, а слева красные холмы, Гольто понял, что есть места и страшнее полного таинственных шорохов леса.
На болоте кто-то шлепал толстыми лапами по воде, постепенно приближаясь к месту стоянки. Как юноша ни вертелся, ему не давал уснуть этот звук.
- Как думаете, кто там? - громким шепотом спросил он у часовых.
- А отсюда не видно, - равнодушно ответил один из храмовников. - Деревья мешают. Ты обойди их и попробуй разглядеть, луна на четверть, может и получится.
- Ну да, - отмахнулся Гольто. - Зачем же я пойду от огня один?
- Ха! Трусоватая у вас, шерешенцев, порода, - захихикал другой страж. - Десять шагов пройти - а уж перепугался.
Гольто вскипел. Он поднялся и решительно зашагал прочь. Вот сейчас он увидит, что по болоту идет такое страшило, какого и Салакуни не видал, и спасет всех. А эти двое дураков так и будут стоять себе у костра, ничем не интересуясь!
Взбежав на пригорок, юноша остановился. Ночной ветер быстро охладил его разгорячившееся было лицо. Луна, как на зло, спрятала серп за облака, темнота стала почти полной. Отсюда шаги на болоте слышались куда лучше, Гольто зябко передернул плечами. Возвращаться так быстро не хотелось... Он справил нужду, постоял еще немного.
Наконец облако отпустило тонкий месяц. Юноша вгляделся и заметил в паре сотен шагов от края болота всего-навсего птицу, правда очень крупную, с большой головой на длинной шее. Ночная охотница нарочито громко шлепала лапами по воде, а сама вглядывалась, вытянув шею, вперед. Вот кто-то мелькнул под водой, стараясь убраться с дороги шумного пришельца, тут же шея удлиннилась еще в два раза, и вот в клюве бьется то ли крупная жаба, то ли водоплавающий зверек. Засмотревшись на птицу, пропихивающую через тонкое горло пищу, Гольто даже забыл, что торопился поскорей вернуться к своим.
Наконец он повернулся, собираясь крикнуть что-нибудь язвительное часовым, и в ужасе застыл. Оба воина теперь лежали, причем один еще слабо шевелил рукой, стараясь дотянуться до перерезанного горла. Подавившись криком, Гольто на чужих ногах побежал к костру, там метались какие-то будто размазанные в темноте тени.
- А-а... О-о-о!! Чипта! Чиптам! Ма!!
Первым проснулся не Чиптомака, а Салакуни. Воин резко сел, быстро подтянув к себе копье, и еще не до конца проснувшись воткнул его в приближавшуюся тень. Раздался рев, который больше уже не смолкал.
Кем бы ни были враги, они оказались на редкость шумными. Их было только трое или четверо, но все необычайно стремительные и шумные. Гольто видел, как один из них замахнулся чем-то блеснувшим в свете луны на поднимающегося с земли храмовника. Оказавшийся за спиной существа товарищ воина успел ударить копьем, проткнув врагу державшую оружие конечность. Взревев, тот попытался здоровой лапой схватить жертву за горло, а когда не смог, провел когтями по ее груди.
