Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— А еще у Скиннера есть детский барабан, — тихо добавил Молдер. — С деревянными палочками. Красный. Он мне дал разок стукнуть.
— Вот! — Новый обвиняющий вопль. — Молдер, разве раньше ты интересовался детскими барабанами?! Тебя ведь даже в детстве из бойскаутов выгнали!
— Ну, выгнали, и что такого?
— Мистер Молдер, сэр, возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, будто леди Дэйна хочет сказать вам, что вы и ваш уважаемый шеф подпали под некое влияние…
— Вот-вот! Спасибо, Чарли! Молдер, йети и тот понимает, что тут дело нечисто. И я даже могу предположить, кто оказывает на тебя и Скиннера столь чудовищное воздействие! Эта толстушка! Практикантка! Тоника Плевински!
— Интересная версия, — хмыкнул Молдер. — Но она сама рисовала и лепила, и аппликации…
— Усыпляла бдительность! — отрезала Скалли. — Примитивный шпионский прием! Я не удивлюсь, если окажется, что после таких художественных сеансов из кабинета Скиннера пропали все секретные материалы и паркеровские ручки!
— Вы ошибаетесь, агент. — Бесшумно вошедший в кабинет заместитель директора ФБР Скиннер аккуратно притворил за собой дверь и холодно посмотрел на Дэйну. — Паркеровские ручки у меня все на месте, я их проверяю каждые полчаса. И чешские цветные карандаши тоже.
Скиннер выглядел, как всегда, подтянуто, официально и строго. Разве что крошечное меловое пятнышко на рукаве его пиджака слегка портило общее впечатление.
— Агент Молдер, агент Скалли, — тоном, неуютным как наждак, отчеканил Скиннер. — Только что получено донесение от агента Сирила. По форме ноль це ноль.
— Неужели?! — беззвучно ахнул Фокс Молдер.
— Ваши инструкции, агенты. — Скиннер, чего раньше никогда не бывало, собственноручно протянул Молдеру черный кейс. — Уровень секретности — два. Вы вылетаете в Москву. На сборы девятнадцать минут.
— А почему не двадцать? — это Скалли.
— А почему в Россию? — это Молдер.
— Как заместитель директора ФБР я не уполномочен отвечать на подобные вопросы. — Изронив эту фразу, Скиннер почти по-армейски покинул кабинет своих лучших спецагентов.
— О, шит! — воскликнула Скалли, заглянув в кейс. — Мы и вправду летим в бывшие Советы! Только зачем нам нужна эта штука?
И она достала из кейса безвкусно расписанную матрешку с физиономией нынешнего русского президента.
— Потом разберемся! — Молдер смотрел то на Скалли, то на матрешку, и в глазах его горел адреналиновый огонь новых приключений. — Едем в аэропорт! А с подробностями дела ознакомимся в самолете!
И тут напомнил о себе Чарли.
— Мистер Молдер, сэр, — жалобно протянул он. — Пожалуйста, возьмите меня с собой. На эту операцию. Я не буду лишним. Обеспечу вам прикрытие, безопасность, места в гостинице…
— Чарли, это безумие, — бросила Скалли, в виде вихря проносясь по кабинету и прихватывая все то, что, по ее мнению, пригодилось бы в дороге. — Кто тебя в самолет пустит? Кроме того, билетов на тебя не заказано, с таможней начнутся проблемы… И не мечтай.
— А я бы взял Чарли с собой! — неожиданно выдал Молдер. — Парень засиделся на бумажной работе. Пусть понюхает пороху.
— Вы рехнулись, — констатировала Скалли. — Оба.
— Возможно, — вежливо кивнул Молдер. — Пойдем-ка, Чарли. Уладим вопрос с твоей визой и билетами.
…Едва парочка сумасшедших удалилась, Дэйна, опасливо посматривая на дверь, сдвинула потайную панель в своем письменном столе. Из углубления достала пакет, набитый пестрыми лоскутками, и пышноволосую длинноногую куклу в неумело, но с любовью сшитом пышном платьице.
— Дорогая Синди, — прошептала кукле спецагент. — Я улетаю на новое и, возможно, особо опасное задание. Вряд ли вернусь скоро. Так что извини, я опять не успеваю сшить тебе приданое.
И с горьким вздохом Дэйна Катерина Скалли засунула куклу с лоскутками обратно.
Главное управление Федеральной службы безопасности
Лубянка, Москва, Россия
7 января, среда, 19:30
А здесь тихо. Как-никак праздничный день.
Вечер.
И никто еще не знает…
Никто не подозревает…
Хотя, может, это и к лучшему.
Чу!.. Слышен звон бубенцов издалека!
Точнее, не бубенцов. Это позванивают брелоки на ключах. Ключах от некоего заполненного темнотой кабинета.
Это кому же в рождественский вечер не сидится у ликующей китайской иллюминацией елки? Кто покинул роскошный стол с водочкой «Посольской», салатом «Федеральным», уткой по-звенигородски и сладострастно шкварчащими тефтельками в соусе ай-люли-мажули?! У кого обретается такая тектоническая сила воли, чтоб отказаться от высокохудожественного наслаждения просмотром телевизионного концерта обремененной пленительными ножками группы «ВИА Гра», променяв его на сомнительное удовольствие посещения столь неуютного места? Это кем же надо быть…
Кем-кем… Анатолием Колосковым, вот кем! Ясно вам, любители елок, тефтелек и юмористической примадонны Регины Дубовицкой?!
Что?! Вы не в курсе, кто такой Анатолий Колосков?
Ну и хорошо. И правильно.
Излишняя информированность никому еще не приносила ощутимой пользы. И в случае с Анатолием Колосковым это утверждение категорически верно.
Как говорится, шпионы и кошки умирают первыми.
Так себе каламбурчик, верно? Но чего же ждать от каламбурчика, если сочинен он именно Анатолием Колосковым. Внештатным секретным сотрудником по особо важным делам при ГУ ФСБ. Настолько внештатным и настолько секретным, что о его существовании на Лубянке знали только немногочисленные местные мыши. Но именно скромному гению Анатолия Колоскова принадлежала честь раскрытия самых громких преступлений, предупреждения чудовищных заговоров и даже военных переворотов. Правда, лавры, звания, медали и премии за это доставались другим. Но Анатолий и не стремился к славе и карьере. Он работал исключительно из неподкупной любви к чистоте конституционной крови.
Ибо больше в этой жизни его ничего не интересовало.
Ибо был он последним московским инкубом.
Это только люди думают, что существование инкуба — сплошная череда непрекращающихся пикантных удовольствий и не менее пикантных приключений, связанных с достижением тех самых удовольствий. И бытует мнение, будто сами инкубы, равно и суккубы, больше ничем не интересуются. Так вот. Пример секретного сотрудника ФСБ майора Анатолия Колоскова доказывает нам, что это мнение ошибочное.
Но здесь нужно внести некоторую ясность. Хотя бы в то, кто такие на самом деле инкубы и иже с ними суккубы.
Подчеркиваю, на самом деле.
Вроде бы все про них известно еще с архаических времен. Мол, это малосимпатичные духи, существующие за счет соблазнения падких на сладострастье женщин и не менее падких (но старающихся поддержать свое аскетическое реноме) мужчин. И мудреные средневековые трактаты говорят о том, что инкуб и суккуб суть один и тот же дух, просто он легко меняет свой пол в зависимости от пола партнера. С мужчиной он становится суккубом, то бишь пышнотелой дамочкой, готовой на все, а с женщиной, соответственно, инкубом, то есть готовым опять-таки на все мужчиной. А в пользу версии о существовании сих эзотерических существ говорит масса доказательств, тоже почерпнутых из средневековых трактатов.[3]Например, рукописное сочинение[4]некоего монаха ордена Мудрых Терпил, благочестивого отца Рудимента, буквально переполнено свидетельствами о том, как по ночам, во время аскетических упражнений, его настырно посещали прелестные девицы-суккубы и тем самым очень огорчали. Отец Рудимент, в частности, пишет: «Се, токмо потщился аз возлежщи на ложе скорби своея и дать очима своима дремания, абие явишася середь кельи моея дева, зело обильная плотию и устами. Сия непотребная тварь приняшася мене в ушеса речи похабныя шептати, устами лобзати, руками обнимати, ногами обвивати. Аз же супротив нея восстати не можаху, такожде зело гневно вопияху. До самыя утрени мене сия похабственная тварь терзаше, покуда близ дверей кельи моея братия не явишася». Нет никакого основания не доверять этому свидетельству отца Рудимента, хотя можно также предположить, что «обильная плотию» дева на самом деле существовала лишь в распаленном аскетическими упражнениями воображении автора трактата. Что, впрочем, не помешало мудрой братве из инквизиции обвинить отца Рудимента в активных связях с суккубами и оперативно поджарить его на костре. Другое подобное сочинение[5]принадлежит перу целомудренной насельницы обители Сестер Безупречной Чистоты благопотребной Пропорции Мануальной. Сестре Пропорции здорово доставалось от инкубов, являвшихся к ней почему-то в мушкетерских облачениях, поющих греховные песнопения и восхваляющих сладости плотской любви. Сестра Пропорция пишет,[6]что к сей любви оставалась безучастна, однако безучастность не помешала ей оказаться в деликатном положении. Разумеется, свою вопиющую беременность она свалила на коварных инкубов — якобы они овладели ею во время сна. И никто не придал значения тому, что родившееся от инкуба дитя как две капли воды походило на местного пономаря.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
