— Что случилось? — спросил врач. — Наверное, его разбудил выстрел.
Кику протер глаза, шлепнул себя обеими руками по голове и помотал ею. Он попытался выбраться из постели, отказавшись от помощи доктора. Хотя ему казалось, что в его теле не осталось ни одной целой косточки и кровь превратилась в лед, он опустил ноги на пол и, шатаясь, поднялся. Яманэ участливо поддержал его.
— Тебе надо поспать, — сказал он, когда Кику, ноги которого разъезжались в стороны, упал на него.
Кику еле ворочал языком:
— Я… я… д-д-должен б-б-бежать… Непонятно как, но Яманэ удалось уговорить врача и охранника.
— Вы видите? Он просто обязан бежать! Это первое желание, появившееся у него с тех пор, как он попал сюда!
Поддерживаемый Яманэ, Кику поковылял на улицу.
— Дай-ка я сам, — сказал он, наконец. — Я могу идти сам.
Оставшись без поддержки, Кику качнулся, но устоял. Осторожно-осторожно принялся массировать себе ноги.
— Сколько времени осталось до забега? — спросил он.
— Около семи минут, — ответил Накакура.
— Семь минут на то, чтобы кровь побежала по моим жилам, — пробормотал Кику.
— Ты уверен, что сможешь бежать?
— Смотри! — сказал Кику, распрямляя спину и напрягая все мышцы, чтобы заставить тело слушаться.
Жесткая материя робы прилипала к мускулам его рук и бедер, отчего все тело казалось напряженным стволом. Он как-то опрометчиво метнулся вперед, но когда чуть было не рухнул на землю, успел, как это делают опытные спринтеры, выставить вперед ногу. «Если можешь бежать под наклоном, ни за что не упадешь, — подумал он. — Наверняка первая обезьяна, поднявшаяся с четверенек, была спринтером. И мне придется бежать…»
На первом этапе бежал Фукуда и пришел третьим, позади соперника из команды физкультурников, казавшейся непобедимой, и ремонтника. Кику тем временем продолжал растирать себе руки и ноги, время от времени поливая голову водой. К нему подошел Яманэ.
— Ты уверен, что справишься? Накакура принял эстафетную палочку.
— Не упади на этот раз! — крикнул ему Хаяси. Накакура сумел прийти третьим, хотя парочка впереди упрочила свое лидерство. Когда побежал Хаяси, Кику выпрямился и вышел на беговую дорожку. Судя по всему, он примет эстафетную палочку, находясь в семи-восьми метрах от лидера и метрах в трех от ремонтника. Пока они ждали, бежавший у ремонтников на последнем этапе низкорослый и толстозадый парень обернулся к Кику и сказал:
— Ты что, всерьез? А я нет. Денег за победу все равно не дадут, бежать всерьез резону нет. Так что, если обгонишь меня, не задавайся. Я вообще здесь от скуки.
Первым побежал физкультурник, за ним ремонтник и, наконец, Кику. Ремонтник мощно стартовал и быстро сократил расстояние до лидера. Кику пытался не отставать, но действие лекарства еще не прошло, руки и ноги казались ему свинцовыми, он был далеко не в лучшей форме. Кику отчаянно надеялся на то, что уловит нужный поток воздуха и будет подхвачен ветром. Если он найдет верную точку, он сможет проскользнуть между воздушными потоками. Главное заключалось в том, чтобы стать крепче, заткнуть все поры, упразднить все перегородки между клетками и позволить ветру не толкать тебя, а нести вперед. Или, по крайней мере, так себя чувствовать.
На втором вираже Кику резко свернул налево. При этом он чуть не потерял равновесие, замахал руками, у него подвернулась левая нога. Но когда уже начал падать, он так сильно ударился о землю правой ногой, что мгновенно пришел в себя. Голова его прояснилась, и он ощутил себя в потоке прохладного воздуха, о котором так давно мечтал. Выйдя на прямую, он бросился за лидерами. Резкий спурт позволил ему приблизиться к ним. Казалось, все вокруг уменьшилось в размерах, мир стал бледным, матовым, двухмерным и на какое-то мгновение очень умиротворенным. Скорость смешала все краски пейзажа и каким-то образом слила их с его внутренним "я". Словно в темной комнате внезапно зажглась лампа, и тьма исчезла так быстро, что глаз не успел заметить, как она сгустилась в собственную тень, стала чем-то оформившимся. Песок, два бегуна впереди, орущие болельщики, тюремные здания, деревья с мягкими листьями, высокая серая стена вокруг, а за ней столбик маслянистого дыма, уходящий в небо… и даже сам Кику — все, казалось, разом сжалось, сократилось оттого, что так накалилось у него в голове. Так яркая лампочка пожирает окружающую темноту. Ему казалось, что перед ним странное, скользкое темно-красное животное, покрытое шерстью, сверкающей на кончиках. Стадион казался кишками животного, его селезенкой, дорожка с клубами пыли — кровеносным сосудом. Бегуны были белыми кровяными тельцами… И Кику вспомнил. Все до мельчайших подробностей… Что говорила ему та женщина? Быть может, она хотела остановить его, хотела, чтобы он опять стал тем, кем был за пять секунд до этого. Назад. Превратившись в комок красной плоти, устранив с лица все черты, быть может, она хотела что-то сказать ему? Идти вверх по ручью, плыть против течения, вернуться обратно в матку, в ее матку. И вспомнить. Да, точно! Вот что она хотела сказать. Вспомнить… тот звук, который они с Хаси слышали в комнате с резиновыми стенами. Нет, Хаси, это был не шум дождя. Но ты прав, звук был приглушен, доносился как бы издалека, сквозь преграды. И всякий его услышавший обретал покой. Это был звук бьющегося человеческого сердца. Вот что мы слышали в больнице: биение сердца. Это стучало сердце женщины, которую однажды застрелит выброшенный ею когда-то ребенок. Сердце моей матери. Женщины, которая оставила меня летом в коробке, оставила умирать. Но попыталась научить меня чему-то, умерев сама, превратившись в нечто сырое, резиновое. В это мгновение она научила меня всему, что я обязан знать, чтобы жить дальше, оставшись совсем один. Я понял: ничто другое ее не волновало. Она встала и подошла ко мне, она обращалась только ко мне. Она была удивительной матерью…
На финишной прямой Кику рванул вперед и обогнал обоих лидеров. Он пересек финишную черту, но все еще продолжал бежать, и ленточка обвивалась вокруг его груди. Товарищи по команде издали радостные вопли и бросились к нему, а Кику бежал и бежал. Он чувствовал себя почти невесомым, способным без всякого шеста перемахнуть через серую стену тюрьмы. Движимый струящейся вверх по ногам энергией, он подбежал к стене и, выплеснув последнюю каплю энергии, изо всех сил швырнул вверх красную эстафетную палочку. Она описала высокую дугу, сверкнула на солнце и скрылась из виду.
ГЛАВА 23
Пластинки с записями Хаси продавались как пирожки. Его пятый сингл и второй альбом побили все рекорды продаж. Владельцы магазинов пластинок буквально осаждали офис господина Д, требуя от него новых поставок.
Хаси пришлось покинуть Ядовитый остров и оформить официальный брак с Нива. По этому случаю господин Д. устроил роскошный прием и зарезервировал для новобрачных целый этаж. Господин Д. предложил разослать приглашения всем знакомым Хаси: монахиням из сиротского приюта, Куваяма, одноклассникам из школы на острове, старым приятелям-наркоманам, знакомым проституткам… Хаси решительно отверг это предложение и разорвал уже напечатанные приглашения.
