Сначала Том решает, что это использованный аппликатор для тампонов, но нет, это что-то не пластиковое, слишком длинное. А в следующий момент он понимает, что перед ним — полоска теста на беременность.
Он растерянно вынимает полоску из трубочки и внимательно рассматривает.
— О господи! — громко восклицает Том и опрометью мчится к двери.
Я выхожу из второго за день такси рядом с больницей. Время — четверть четвертого. Я упаковала все, что планирую взять с собой сегодня вечером, и оставила в квартире. Я позвонила Вик, поговорила с отцом. Дел у меня больше никаких нет, осталось только попрощаться с Томом и Бэйли. Я уверена, что они уже здесь и сидят в палате, глядя на безмолвную, но неуклонно поправляющуюся Гретхен.
Следуя указателям, я миную часовню, столовую, рентгеновский кабинет, поднимаюсь по лестнице и в последний раз открываю тяжелые двойные двери отделения интенсивной терапии. На сестринском пункте никого нет. Коридор выглядит точно так, как с утра. Я вижу, что дверь палаты Гретхен открыта. Подхожу и в ужасе замираю на пороге.
Гретхен сидит на кровати. Она пришла в чувство, она смотрит на меня в упор. Это похоже на страшный сон — но, увы, все происходит на самом деле.
— Сюрприз, — хрипло выговаривает она. Она не улыбается.
Глава 31
Я молча смотрю на нее, не в силах произнести ни слова. Ноги у меня как ватные. Ремешок сползает с моего плеча, сумка падает на пол. Я неуклюже шевелю пальцами, пытаясь схватить сумку, но я ужасно напугана, меня завораживает бесстрастный взгляд Гретхен. Она изучает мое лицо, словно бы вспоминает меня.
— Как… Откуда ты здесь… взялась? — с трудом выговаривая каждое слово, произносит она.
Эта короткая фраза подсказывает мне: она все помнит.
Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, в дверь заглядывает незнакомая медсестра и спрашивает:
— Все в порядке? — Она радостно улыбается — значит, скорее всего, ничего не знает. Или знает не все. Гретхен вяло кивает. — Главное, не перенапрягайтесь, — советует медсестра. — Вы еще очень слабы. Говорите поменьше, пусть побольше говорит ваша подруга.
Она подмигивает мне и исчезает, тихо закрыв за собой дверь.
— Хорошая мысль, — с трудом шепчет Гретхен.
Но я все еще молчу. Как это возможно? Ведь сказала же: в лучшем случае — завтра…
— Ты бросила меня, — произносит Гретхен чуть позже. — Ты не позвонила в «неотложку».
Она неловко усаживается поудобнее и ждет.
Мое сердце начинает бешено колотиться.
— Я попросила тебя вызвать мне «неотложку», а ты не вызвала.
— Я позвонила и вызвала, — возражаю я. — Я ехала с тобой в «неотложке». А потом все время была здесь!
Гретхен непонимающе хмурит брови.
— Но я же видела, что ты нарочно (последнее слово она произносит очень старательно) не звонила.
Тут голос у нее окончательно срывается, она пытается сесть повыше и дотянуться до стакана с водой, стоящего на тумбочке. Я инстинктивно делаю шаг, чтобы подойти и подать ей стакан, но она одаривает меня таким взглядом, что я пячусь назад.
— Долго ты ждала? — спрашивает Гретхен. Она, морщась от боли, делает несколько глотков воды и откидывается на подушки.
— Не помню.
— Не важно. Главное, что ты вообще ждала. Ты нарочно это сделала.
Гретхен устало закрывает глаза.
— Я… — растерянно произношу я.
— Уходи, — говорит она, открыв глаза, повернув голову и пристально глядя на меня. — Просто убирайся. И больше близко ко мне не подходи. Держись подальше от меня, от Тома и от моего брата.
— Я так и собиралась сделать. — Мои глаза наполняются слезами. — Я вечером уезжаю.
— Куда?
— Какая разница.
Я с вымученной улыбкой пожимаю плечами и беспомощно развожу руками.
Гретхен недолго размышляет над моими словами.
— На самом деле никакой.
— Гретхен…
Мне хочется сказать ей, как мне жаль, но она прерывает меня и произносит так громко, как только может:
— Уходи. Немедленно.
— Я просто хочу попрощаться с Томом и Бэйли, — говорю я. — Что в этом плохого?
Гретхен решительно усаживается повыше и трясет головой.
— Нет. Я хочу, чтобы ты ушла.
— Но я все равно уезжаю. Неужели ты не можешь просто…
— Если ты только попробуешь остаться, — хрипло выговаривает Гретхен, — я расскажу им, что ты сделала. Тебе решать.
Я смотрю на нее, сидящую на кровати. К сгибу ее локтя присоединена тоненькая трубочка, идущая от капельницы, ее пропитанные потом волосы зачесаны назад, под глазами залегли темные тени. Она пока хрупка, как паутинка, но одновременно крепка, как сталь, — как тогда, когда лгала мне, что это она велела Бэйли бросить меня, и призналась в том, что потащилась за Томом в Штаты и разыскала его там.
— Ты потеряла ребенка, Гретхен?
— Какого ребенка? — недоуменно спрашивает она.
— Твоего ребенка. Того, от которого ты… — Я с трудом выдыхаю… — Того, от которого ты хотела избавиться, и просила меня помочь. Ты говорила, что чувствуешь: ребенок не от Тома, и еще ты говорила, что я должна знать, чем ты занималась в переулке с Пауло во время вечеринки.
— О чем ты, черт бы тебя побрал?
Гретхен сильно кашляет, хватается за горло и снова тянется за водой.
Я смотрю на нее, не веря своим глазам и ушам.
— Что я долго не звонила в «неотложку», ты помнишь, но почему так случилось, ты почему-то забыла. Бэйли позвонил мне и сказал, что он опаздывает к тебе, а ты, похоже, здорово перебрала. Я приехала к тебе, ты была пьяная, успела принять несколько таблеток и объявила мне, что беременна и точно не знаешь, от кого ребенок, и что у тебя есть план, как от него избавиться. Ты хотела все обставить как попытку самоубийства, ты уверяла меня, что все подумают, будто все так и было. Мне нужно было только сделать вид, что я нашла тебя в таком состоянии, но необходимо было дождаться определенного момента — чтобы ребенок погиб, но сама ты могла выжить. Я пыталась отговорить тебя, я умоляла не делать этого, а ты меня ударила, а потом сказала, что всегда хотела заполучить Тома и нарочно рассказала ему про нас с Бэйли, и еще что ты заставила Бэйли бросить меня…
У меня срывается голос, я вся трясусь от выброса адреналина.
— Я не имею, — произносит Гретхен и в упор смотрит на меня, — ни малейшего понятия, о чем ты говоришь. Нет никакого ребенка, Элис. Спроси медсестру, которая только что меняла мне прокладку, если ты мне не веришь.
