Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
– А немцы, – с интересом спросил Сталин, – как вы думаете, товарищ Шаманов, они могут стать для нас своими?
– Точно не знаю, товарищ Сталин, – ответил Шаманов, – но думаю, что в настоящий момент вряд ли. Сейчас они в эйфории от идеи национальной исключительности и от перспективы установить свое господство над миром. Драться за обещанные им Гитлером поместья и славянских рабов они будут ожесточенно, и истреблять их надо без всякой жалости. Может быть, когда-нибудь потом, они и сумеют перевоспитаться. Если кто на это способен, то только немцы, не зря же они чуть ли не со времен Ивана Васильевича начали переезжать из своей Германии в Россию.
– Понятно, – сказал Сталин, здороваясь с только что подошедшим Берия, – думаю, что мы еще с вами переговорим на эту очень интересную тему. А сейчас я попрошу всех пройти в дом. Раз все в сборе, то пора бы нам уже и начать…
Пятнадцать минут спустя, там же на Ближней даче. Рабочая комната Сталина
Сидящий во главе стола Сталин обвел всех присутствующих внимательным взглядом.
– Начнем, товарищи. Кто выступит первым?
В ответ на эти слова вождя со своего места поднялся сидевший напротив Сталина маршал Шапошников.
– Мы вас слушаем, Борис Михайлович, – кивнул Сталин.
– Я бы предложил первым дать слово товарищу Косыгину, – сказал маршал, – потому что после его доклада у вас сможет сложиться вполне определенное понимание цены обсуждаемого вопроса. Да и Алексею Николаевичу, наверное, будут совсем неинтересны наши, чисто военные, рассуждения по вопросам стратегии и тактики. Потом я предлагаю заслушать товарища Симонова, потом – полковника Катукова, ну, а вопросы ведения грядущей войны мы можем обсудить уже исключительно в кругу старшего комсостава.
– Наверное, вы правы, Борис Михайлович, – кивнул вождь, – начинайте, товарищ Косыгин.
– Товарищ Сталин, – волнуясь, сказал поднявшийся со своего места Алексей Николаевич Косыгин, – свой доклад я хочу начать с цены золота, которым, если будет заключено соответствующее соглашение, мы будем расплачиваться с нашими поставщиками из двадцать первого века. Так вот, за истекшие с этого момента семьдесят лет цена золота выросла примерно в восемьдесят-девяносто раз и колеблется в диапазоне между тысяча двести – тысяча пятьсот американских долларов за тройскую унцию. Это обстоятельство ставит нас, как покупателей, в крайне выгодное положение.
– Очень хорошо, товарищ Косыгин, – сказал Сталин, – вы можете привести пример, чтобы мы могли сравнить.
– Хорошо, товарищ Сталин, – кивнул Косыгин, – поскольку здесь в большинстве своем люди военные, то я и пример приведу соответствующий. Производство нового танка Т-34 обходится нашей промышленности при пересчете на золотой эквивалент в сто тридцать килограммов драгоценного металла, а танк Т-72, многократно превосходящий его по, гм, производственным возможностям, будет стоить РККА в пятьдесят килограммов золота. Причем только половина этой суммы уплачивается вперед. С промышленным оборудованием картина та же самая. Вдвое-втрое дешевле, чем аналогичное американское или германское, и при этом в пятнадцать-тридцать раз производительнее. Я пока не говорил о цене чисто сырьевых товаров: стали, в том числе и броневой, каучуке, алюминии, легирующих присадках, химических удобрений. Сейчас это было бы слишком долго, да и неинтересно многим здесь присутствующим. Все это имеется в составленном мною докладе на ваше имя.
С этими словами Косыгин передал Сталину увесистую красную папку. Взяв доклад в руки, вождь бегло пробежал глазами несколько первых страниц.
– Очень хорошо, товарищ Косыгин, – сказал он, закрывая папку, – теперь скажите, это какие-то специальные цены для товарища Сталина, или все эти товары действительно там столько стоят?
– Нет, товарищ Сталин, – ответил Косыгин, – это цены товарной биржи, взятые, как говорится, по максимуму. Если иметь дело непосредственно с производителем, приобретая большую партию и платя за нее вперед, то и с этих цен еще можно скинуть процентов десять-пятнадцать.
– Это хорошо, – кивнул Сталин, положив папку с докладом на край стола. – И последний вопрос, точнее, даже два вопроса. Товарищ Косыгин, чем можно объяснить такое, я бы сказал, неожиданное при капиталистической системе хозяйствования, удешевление товаров?
Косыгин на минуту задумался, а потом сказал:
– Наверное, все дело в общем росте производительности труда. Например, скорость обработки металла на токарных станках за прошедшие годы выросла примерно в пятьдесят раз. Кроме того, большие объемы производства тоже удешевляет конечный продукт. Чтобы вам было понятней, скажу, что лишь один российский стальной трест «Северсталь» выплавляет в их времени столько же стали, сколько в наше время вся Германия. А алюминиевый трест «Русский Алюминий» производит столько же алюминия, сколько сейчас производит весь мир. И это при том, что часть мощностей законсервирована из-за перепроизводства.
– Мы вас поняли, товарищ Косыгин, – сказал Сталин, немного подумав, – в принципе, с позиций марксизма, все сходится. Теперь скажите нам, что мы со всем этим должны делать дальше?
После этого вопроса пришло время задуматься уже Косыгину.
– Наверное, – сказал он после минутной паузы, – как говорят товарищи военные, к «Часу Ч» мы ничего сделать просто не успеем – слишком мало осталось времени. Подобрать площадки, построить цеха, завезти оборудование, обучить персонал, провести пуско-наладочные работы – на все это надо года два. Даже при всем советском энтузиазме и стахановских методах – от десяти месяцев до года. Получается, что к началу войны мы просто не успеваем. То есть в лучшем случае возможна отдельная модернизация существующих производств, расшивающая узкие места. На этом этапе, который я назвал бы нулевым, все то, что для РККА не сможет произвести наша промышленность, мы должны импортировать из Российской Федерации. Потому, в первую очередь, мы должны закупать оборудование и развивать те производства, которые у нас еще отсутствуют или развиты крайне слабо. Я бы отдельно выделил электронную промышленность, нефтехимию, органический синтез, производство синтетических волокон. И порекомендовал бы строить сразу крупные предприятия, с возможностью выпуска большого количества продукции для получения максимального экономического эффекта от появления новых товаров собственного производства. И, на последнем этапе, уже можно будет строить новые и модернизировать старые предприятия на уже существующих производствах. На этом у меня всё, – сказал Косыгин.
– Спасибо, – ответил Сталин, – мы обдумаем ваши предложения. У кого-нибудь есть вопросы к товарищу Косыгину?
Ответом вождю была тишина.
– Если вопросов нет, – сказал Сталин, – тогда вы, товарищ Косыгин, можете быть пока свободным. Отправляйтесь домой и как следует отдохните. Мы встретимся с вами позже, после изучения доклада, и поговорим обо всем более подробно. До свидания.
Когда за Косыгиным, ушедшим в сопровождении одного из охранников, закрылась дверь, взор Сталина обратился к сидящему справа от него конструктору-оружейнику.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
