Книга Старовер - Ольга Крючкова

Армия уже несуществующей Сибирской директории продолжала свой крестный путь. Её взоры были обращены к Красноярску, где измученных людей, наконец, ожидал заслуженный отдых. Однако генерал Каппель получил страшную весть: генерал Зиневич, удерживавший город, оказался предателем и перешёл на сторону красных.

Высшие военные чины штабы собрались в салоне-вагоне Каппеля. Главнокомандующий пребывал в подавленном состоянии. Его надежды предоставить измученной армии отдых в Красноярске рухнул. Он стоял спиной ко всем и отрешённо смотрел в окно.

Офицеры, затаив дыхание, смотрели на Главкома. Ведь, по словам адмирала, лишь на Каппеля была вся надежда.

Наконец, генерал усилием воли взял себя в руки, отошёл от окна, сел на стул и негромко, но твёрдо сказал:

– Мы должны идти вперёд. Красноярск нельзя воспринимать, как не гибель, это одна из страниц борьбы. Скажу больше: потеря города – тяжелый экзамен, выдержат который только сильные и верные. Но они будут продолжать борьбу. Слабые покинут наши ряды. Крепкие пойдут со мной – и я спасу, или погибну с ними! Мы должны прорваться! – Голос его зазвенел. – Вы поняли?! Мы должны прорваться!!!

Поручик Бржозовский, молодой адъютант Каппеля, порывисто вскочил и воскликнул:

– Прорвемся, ваше превосходительство! Обязательно прорвемся!

На подступах к Красноярску Главкому стало известно, что власть в городе уже перешла к большевикам, а генерал Зиневич арестован и посажен в тюрьму. Каппелевцы в целях отвлекающего манёвра предприняли слабую атаку на город.

Всем слабым, больным и не желавшим бороться с врагом Каппель предоставил возможность оставить армию и уйти в Красноярск. Этим воспользовались многие – в первую очередь женщины, дети и жертвы благородных союзников, заботу о которых были вынуждены на себя принять каппелевцы. Однако вера многих беженцев в благородство Каппеля было непоколебимым. И они решили разделить участь армии до конца.

Силы Каппеля обходили город с двух сторон. Сам Главком покинул свой эшелон, ибо движение его дальше не представлялось возможным – красные перекрыли железнодорожные пути. Через несколько минут поезд оказался в руках красных передовых частей. Офицеры штаба к тому моменту успели его благополучно покинуть. По иронии судьбы поручик Бржозовский, старший адъютант Главкома, попал в плен.

В ночном мраке остатки полуживой армии с огромным обозом больных, раненых, детей, женщин обходили Красноярск, постоянно отбиваясь от высланных им наперерез красных частей, превосходящих их многократно. Но Господь был на стороне каппелевцев и они прорвались, в который раз совершив невозможное.

В небольшой деревне Чистоостровской Каппель созвал военный совет. Положение армии оказалось тяжёлым – железная дорога была захвачена большевиками. Поэтому на совете приняли решение: продолжить путь по льду замерзшего Енисея.

Каппелевцы с огромным трудом преодолели Енисей и вышли к реке Кан. И снова Каппель собрал совет. На этот раз мнения разделились. Главком считал: нужно двигаться по реке Канн. Однако противники его настаивали: безопаснее отойти на север по Енисею вплоть до города Енисейска, а оттуда маршем по Ангаре идти к Байкалу под крыло к генералу Семёнову в Забайкалье.

Путь по Енисею растянулся бы почти на тысячу вёрст. И главком считал, что люди не выдержат такой нагрузки. Тем паче, что тамошние места практически безлюдны и потому вопрос с провиантом будет решить невозможно.

Однако споры высших чинов разгорелись с новой силой. И потому Каппель принял решение: Барнаульский полк и несколько частей пойдут по Енисею. Каппель же с оставшейся частью намеревался отправиться в поход по Кану.

Река Кан оказалась наредкость коварной. Главком, спешившийся с коня, обутый в бурочные сапоги, вместе со своими бойцами месил ногами глубокий пушистый снег и вдруг неожиданно по пояс провалился в ледяную воду.

К нему на помощь подоспел ротмистр Бекетов и несколько человек из его эскадрона. Они буквально вынули генерала из полыньи. Промокшие бурки тотчас отяжелели…

Бекетов взглянул на промокшего до пояса Главкома и сказал:

– Ваше превосходительство, вам бы переодеться. Так и застудиться недолго. А бойцам вы нужны сильным и здоровым.

Каппель, превозмогая дрожь, ответил своему подчинённому и в бытность молодости другу:

– Ничего страшного, ротмистр. Как-нибудь просохну… Времени нет, чтобы его терять понапрасну…

Так генерал в промокших бурках и шинели сел в седло. А спустя несколько минут мокрые бурки покрылись пленкой льда и, словно тиски сжали ноги генерала. О том, что бурки примёрзли к ногам, Каппель никому не сказал и продолжил путь впереди своих частей.

До ближайшего селения насчитывалось семьдесят вёрст. Пойдя десять из них, силы оставили генерала и он упал в рыхлый снег.

К нему на помощь подоспел Бекетов и ещё несколько офицеров. С трудом генерал поднялся и хрипло приказал:

– Коня мне!

Бекетов не выдержал:

– Умоляю, ваше превосходительство! Будьте благоразумным!

Генерал цепким взором смерил ротмистра.

– Я приказываю вам, ротмистр, привести моего коня и помочь сесть в седло!

Бекетов, тяжело вздохнув, исполнил приказание Каппеля. И, когда тот уже сидел в седле, не выдержал и тихо сказал:

– Владимир Оскарович, вы о себе не печётесь. Подумайте о жене. Что с ней станет, когда она узнает, что вы скончались от простуды?!

Каппель тряхнул головой и направил коня вперёд. Однако в седле Каппель продержался недолго, он приник к гриве коня и начал медленно падать. Ротмистр Бекетов и полковник Вырыпаев старались держать генерала в зоне видимости. И как только он начал падать с коня – устремились к нему и подхватили Главкома уже в бессознательном состоянии, уложили его на сани, укрыв шинелями и одеялами.

До селения Барга оставалось ещё пятьдесят верст…

В деревенской хорошо протопленной избе с генерала сняли шинель, однако бурки вмёрзли в ноги, их пришлось срезать ножом.