А то я ему не объяснял тысячу раз по телефону! «Естественно, вы замечаете разницу, вы же ветеринар! Но они-то не замечают, понимаете! Они в кошачьих гениталиях не разбираются!»
Поскольку до обеда детям на кухню заходить не разрешается, они разбредаются по комнатам. Мы с Анджелой и Эстеллой сидим одни на диване.
— Ну что, муж дорогой, оправился ли ты от своих эмоциональных мытарств?
— Не совсем, дорогая. Вот у меня нет сил сопротивляться, и ты можешь вертеть мною как хочешь.
Анджела не обращает внимания на мои слова. Или просто делает вид.
— Я так рада, что вы с Крисом подружились. Может, теперь мы все сможем дружить. А детям насколько будет проще!
Я с ней согласен. Ну, я не думаю, что мы с Крисом будем отныне родственные души, но теперь я намного лучше его понимаю. Я твердо знаю, что он добрый и щедрый человек. Мне даже понятно, почему он так увлекся своим Братством. Сильные чувства, эмоциональное самовыражение, утешение и поддержка. Как от целой толпы красивых девушек.
— Ты бы сам как-нибудь попробовал, — дразнит меня Анджела. — Все эти мужские идеи очень важны. И чего ты так легкомысленно к ним относишься!
— Мужчина должен относиться к мужским идеям легкомысленно, — разъясняю я, — иначе его никто не примет всерьез.
Приближается время чая. Надеюсь, желе уже готово.
— Интересно, — спрашивает Анджела, — а что Дайлис сейчас делает.
— Наверное, лежит, задравши ноги.
— Не очень смешно.
— Ну, немножко все-таки смешно.
— А Крис?
— Вероятно, общается с Майклом.
— Ну, а мы?
— А мы вместе с Глорией, Джедом и Билли зажжем одну деньрожденную свечку и будем смотреть, как Эстелла ее задувает.
— А потом?
— Устроимся поуютнее под Климтом.
— Ты вскроешь, я разверну? — уточняет Анджела.
— А может, нет? — я притягиваю ее к себе. — Зачем же еще ждать?
