– Я просто не представляю, как можно по нему скучать.
– Никогда не понимал, как подобные мужчины завоевывают расположение таких женщин, – сморозил невпопад Митч.
Джинни почувствовала раздражение, как будто по коже пропустили электрический ток.
– Митч! Весьма неучтиво говорить о другой женщине тому, кто находится за четыре тысячи миль. Около тебя случайно нет посторонних ушей? – вздохнула Джинни, решив все-таки сказать мужу то, что он хочет услышать. – Не думаю, что он ее завоевал. Пока Кольера нет в городе, она вовсю распустила перышки.
– Серьезно?
– Да. Ее тут видели с одним местным ковбоем. Я как-то к ней заехала, так он был у нее. А еще он купил ей машину.
– Ух ты! – воскликнул Митч. – Она что, собирается уходить от этого зануды Кольера?
– Давай поговорим о чем-то другом.
– Я от нее такого не ожидал, – озадаченно протянул Митч. – Серьезно, совсем не ожидал.
Джинни усмехнулась.
– Ты ее вообще не знаешь, – сказала она. – Как ты можешь судить, чего от нее можно ожидать?
– Я бы никогда…
– Мне надо укладывать Анджелу, – прервала его жена. – Хочешь что-то сказать дочери перед сном?
– Конечно хочу.
– Анджела! – позвала она.
Малышка тотчас прибежала, хотя и с некоторой опаской. А вдруг мама снова будет ругать?
– Поздоровайся с отцом, – отрывисто бросила Джинни. – Папа сейчас в Гренландии.
Естественно, Анджела понятия не имела, что такое Гренландия и где она находится. Девочка осторожно приняла телефонную трубку из маминых рук.
До ушей Джинни долетал громогласный голос Митча, который говорил прерывисто, с короткими паузами. Анджела слушала терпеливо, сосредоточившись и слегка приоткрыв ротик. Митч, по-видимому, хотел чего-то добиться от дочери, но тщетно. Джинни услышала несколько коротких настойчивых вопросов и осторожно забрала телефонную трубку из рук девочки.
– Она устала, – стала объяснять Джинни. – Уже пора идти спать. У вас что, еще не поздно, Митч?
– А она точно у телефона? – подозрительно спросил муж. – Я ее не слышу.
– Она стоит рядом. Когда ты с ней говорил, Анджела улыбалась, – солгала Джинни.
– Ладно. Хорошо. Я прилетаю в понедельник утром. Придется все воскресенье провести в воздухе.
– Хорошо.
– Говорят, по субботам у них тут бывает «ночная жизнь». Можешь в это поверить?
– Ну, хорошо повеселиться.
– Угу.
Запала долгая тишина, и, чтобы заполнить ее, жена зло пошутила:
– Передай Кольеру пламенный привет.
Джинни сразу же пожалела о том, что назвала эту фамилию. Ей не доставляло удовольствия играть на слабостях Митча. А муж сильно воодушевлялся, когда всплывало имя Нэт Кольер.
– Я до сих пор не могу поверить в то, что ты мне рассказала о его жене, – сказал Митч. – Я считал ее неспособной на такое.
Джинни ощутила неловкость вкупе с отвращением к собственному мужу.
– Об этом не нужно распространяться, – в приступе благородства предупредила она. – Это не наше дело.
– О да, понимаю. Просто я удивлен. Я вот подумал…
– Митч! Мне надо укладывать Анджелу в постель. Увидимся в понедельник.
– Можешь поверить, что уже осень? – не унимался он. – Черт! Не успеем оглянуться, а уже Рождество.
Рождество он очень любил.
– Хорошо, Митч, – в очередной раз попрощалась Джинни и с легким щелчком положила телефонную трубку на рычаг.
Спустя несколько часов Джинни, охваченная тревогой и сомнениями, резко поднялась с постели. Только сейчас женщина осознала, каких бед может натворить ее откровенность.
Нэт
– Когда Пол вернется, попроси его купить тебе какую-нибудь безделицу, – попивая кофе на кухне у Нэт, поучала ее Патриция. За окном пролетали одинокие снежинки. – Можешь потребовать новые туфли или сумочку.
– Мне ничего не нужно.
– Ой, Нэт! Тебе надо немного повеселиться. Чего бы тебе хотелось от мужа? – прищурив голубые глаза, спросила Патриция.
Нэт замялась. Несколько месяцев назад она бы попросила о машине, но теперь ей ничего не нужно. Нэт чувствовала себя вполне довольной жизнью, но, конечно, когда Пол вернется, все будет по-настоящему на своих местах.
– Ладно, не ломай голову. Потом придумаешь. А я попрошу сумочку «Шанель» – узорчатую, с цепочками вместо ручек… Ух ты! Твой ребеночек бьется ножкой.
– Я чувствую, – подтвердила Нэт.
Живот был уже довольно большим и продолжал увеличиваться. Пупок вывернулся наружу, как будто показывал кому-то язык, наглец.
– Родится мальчик, – закуривая, разглагольствовала Патриция. – Я знаю. Он вырастет миленьким и, конечно, будет обожать свою маму, как мой муж.
Патриция закатила глаза: ее свекровь уже полгода жила вместе с ними.
– А я так и не познакомилась с родителями Пола, – призналась Нэт. – Они умерли. Странно, правда?
– Почему? Как они умерли?
– Нет, странно то, что я ни разу их не видела. Есть ли еще такие на свете, кто вообще не знает родителей супруга?
– Считай, что тебе очень повезло, – заметила Патриция. – Могло так случиться, что свекровь поселилась бы у вас. Она начала бы забивать твой холодильник сливовым соком, оставлять вставные зубы на раковине и двадцать четыре часа в сутки кормить твоих детей твердыми конфетами…
Патриция повернула голову в сторону коридора:
– Девочки! Что вы делаете?
– Наряжаем Лидди, – крикнула Саманта.
Патриция повернулась к Нэт:
– Твоя мама уже решила, когда приедет?
Нэт кивнула, и к горлу снова подкатила необъяснимая тревога.
– После Дня благодарения, – сказала она. – Останется до родов.
– А почему бы ей не нагрянуть на Благодарение?
– Мама всегда встречает этот день с Джорджем и Марвой. Ни разу не изменила своей привычке.
– А-а-а… – Патриция приподняла брови.
Нэт улыбнулась и мысленно поблагодарила подругу за тактичность. А когда поднялась, чтобы подлить Патриции кофе, краем глаза заметила в окне стоящий на обочине пикап и Эсрома, который легкой неторопливой походкой направлялся к дому. Сердце затрепетало. Нэт любила, когда он приезжал к ней, но сегодня – неподходящее время. Подойдя к двери, ковбой снял шляпу.
– Минуточку, – повернулась Нэт к Патриции, ставя на стол чашку с кофе. – Ешь пирожные, не стесняйся.
– Хорошо, как-никак это я их принесла, – не стала возражать Патриция и обернулась, чтобы проследить, куда же пошла подруга.
