Уходили мы в хорошем расположении духа. И дома, за рюмкой бренди с сигаретой продолжили вечер тихих воспоминаний. Мне было очень хорошо сидеть с Аги вот так, говоря о чем-то близком нам обоим, наполнять ее рюмку, прикуривать ей сигарету… В угасании полового влечения есть что-то правильное и разумное, как и все в природе, думал я, глядя на антиповы пилюли, которые так и не принял. Агнешка, перехватив мой взгляд, взяла коробку, достала из нее капсулу и заставила проглотить ее. Это сердце, сказала она авторитетно, вызвав дух большой Нади, которая свято верила, что поэт Вениамин пожирал греческие орехи исключительно для подпитки мозга. Утолклись мы часа в два ночи и сразу же уснули, а наверстали свое под утро, когда Аги растолкала меня и сказала, что видела во сне, как я хочу ее и мучаюсь от того, что она спит…
После завтрака мы поехали в агентство по недвижимости, которое рекомендовал мне Антип. Агнешка все не могла понять, зачем нам нужно ехать туда, пока я не сказал ей, что хочу купить здесь квартиру.
– Кому? – спросила она в недоумении.
– Нам с тобой, – ответил я.
– Но мне надо в Польшу…
– Там у тебя никого и ничего нет, – сказал я. – Одна тетушка – и та в психлечебнице. Если она тебя увидит, то окончательно свихнется, потому что думает, что ты давно на том свете. У тебя даже документов нет.
– И что же мне теперь делать? – подавлено вопросила она.
– За меня держаться покрепче. Сделаем тебе паспорт, купим квартиру, получим вид на жительство и будем жить-поживать и добра наживать. Здесь жизнь дешевая. И квартиры пока дешевые.
– Но у тебя же нет денег…
– Кое-что осталось. Есть еще картины тысяч на двести, – бодро отрапортовал я. – Для пенсионеров здесь настоящий рай. Им просто дают вид на жительство и говорят: отдыхай! А ты пойдешь, как моя жена.
– А разве ты пенсионер?
– Пока нет, но скоро буду, – сказал я.
– Значит, у меня ничего нет, ты скоро станешь пенсионером – как все сложно… – произнесла отрешенно Агнешка и начала переодеваться.
Риэлтерская контора, о которой говорил Антип, находилась в самом центре Варны, в небольшом двухэтажном здании. Мы познакомились с молодой женщиной с красивым именем Росица, и она представила нам городской рынок недвижимости.
Аги, по привычке прикрыв ладошкой рот, смотрела на монитор ноутбука, где, сменяя одна другую, возникали разнообразные квартиры, и подобно ребенку, одномоментно напуганному и изумленному, растерянно поглядывала на меня. Впрочем, минут через десять она уже чуть ли не тыкала в экран пальцем и просила задержаться на отдельных картинках.
За час мы отсмотрели квартир пятьдесят. По сравнению с Астраханью цены были весьма низкими, Москва же в этом смысле улетала вообще куда-то за облака. Хорошую, новую, доведенную до ума «трешку» на побережье и срединном третьем этаже с морской панорамой можно было взять примерно за 70 тысяч евро. Мы присмотрели три квартиры в разных районах и договорились съездить туда вместе с Росицей после обеда.
Сидя в кафе под навесом на широком тротуаре, мы оживленно обсуждали достоинства и недостатки претендентов на нашу благосклонность. Больше меня суетилась Аги. Она разглядывала то одну, то другую, то третью распечатки, склоняя голову в разные стороны – в зависимости от того, нравилась ей данная квартиры или не очень. Изучив всю эту сложную механику, я пришел к выводу, что выбор свой она, скорее всего, остановит именно на том жилье, которое облюбовал и я. Так оно и оказалось. Наша избранница находилась в районе Ален Мак, невдалеке от знаменитого пляжа Кабакум, по дороге в сторону Золотых Песков. Мы одновременно сказали «yes!», дернули за цепочку и смыли этот вопрос в унитаз. Потом мы допили кофе, а я еще и бренди, выкурили по сигарете и отправились к Росице.
Она уже поджидала нас у входа, сидя в японской малолитражке. Мне нравились женщины, которые всегда улыбались. К ним принадлежала и Росица. Допускаю, что ее непременная улыбка была напрямую связана с профессией, но когда миловидная женщина улыбается тебе, как-то не хочется сразу уточнять, с чем это связано. Агнешке, по-моему, она тоже понравилась.
Я объяснил ситуацию, и мы направились в знакомые места. Дом с желанной квартирой стоял на холме и издалека был похож на небольшой теплоход. На крыше у него находился солярий, а внизу был гараж. Несколько рабочих в фирменных комбинезонах высаживали декоративные деревья и кустарники. Дом, судя по всему, был еще не заселен, и воздух не тревожили посторонние шумы, благо и автомобильная дорога лежала далеко внизу. Мы поднялись на третий этаж по лестнице, отделанной мрамором бежевых тонов, и Росица открыла нам своим ключом входную дверь.
Еще не войдя в помещение, я сразу же увидел море. Сама квартира была солнечной и сияла чистотой. Никаких вычурностей, никаких претензий на «сделайте нам красиво»: терракот и светлый лимон на стенах в гостиной и спальне, а в детской – специальная роспись, пол – бежевая керамика, белоснежный санузел с просторной ванной… Я уже знал, что в болгарских квартирах редко бывает отдельная кухня, и поэтому пригляделся к гостиной, где был выделен для этого достаточных размеров уголок, который можно было обособить легкой перегородкой. Я проверил напор воды и остался доволен им: душ дрожал от нетерпения кого-нибудь помассировать своими упругими струями, напряжение в сети было стабильным – дело было за светильниками, мебелью, электробытовыми приборами и кухонной утварью с посудой. Росица сказала, что всем этим они могут снабдить нас в течении трех дней, но я отказался, представив, как будет радоваться будущая хозяйка, когда станет обставлять все по своему вкусу.
Там же, на продолговатой террасе я вручил Росице тысячу евро в качестве задатка, пообещав полностью заплатить за квартиру через несколько дней. Обладательница красивого имени сказала, что ей всегда нравились решительные мужчины, и что Агнешке очень повезло быть дочерью такого прекрасного отца. Этим она несколько смазала общее благостное впечатление, но я не стал ее переубеждать, что Аги мне вовсе не дочь, тем более и последняя отметилась лишь едва заметной ухмылкой. Росица по дороге завезла нас домой, и мы ненадолго расстались.
Как только мы вышли из машины, Аги тотчас принялась многозначительно улыбаться, а очутившись в номере, сказала, засунув палец в рот и состроив рожицу дебилки:
– Папа, дай мне конфетку!
Я шлепнул ее по заднице, и она с визгом ускакала в ванную. Пока она купалась, я позвонил в финансовую компанию своему персональному советнику, которому под неплохой процент одолжил еще зимой на полгода сто тысяч евро, и попросил перевести эти деньги на мою «Golden Visa». Он обещал сделать это завтра же.
Завершался телефонный разговор в присутствии Агнешки. Вытирая волосы большим банным полотенцем, она смотрела, приоткрыв рот, на маленький аппарат у моего уха с видом той же интеллектуалки, которая несколько минут назад просила у меня конфетку.
– Как это называется? – спросила она, показывая пальцем.
– Сотовый или мобильный телефон, – ответил я, кладя его на столик перед собой. – Надо будет купить тебе тоже такой.
