Но Бен лишь тихо рассмеялся.
– Она ведет себя так, потому что я сейчас для нее стал чужим. Со временем она привыкнет ко мне и мы подружимся.
Не веря своим глазам, Джуди раскрыла рот и уставилась на кошку. Шерсть Поппеи встала дыбом, кошка прижала уши. В следующее мгновение, будто испугавшись, она убежала на кухню. Было слышно, как животное пытается где-то спрятаться.
– Со временем она привыкнет, – тихо говорил Бен. – И ты тоже, моя милая Джудит.
Она снова взглянула на него и увидела на его устах нежную и грустную улыбку. Отношение Бена, все его существо будто выражали чувство вины, мольбу простить, принять его как неизбежное. Видя его таким, Джуди всем сердцем тянулась к нему.
– Я боюсь тебя, – наконец сказала она.
– Ты не должна бояться меня. Я никогда не причиню тебе зла.
– Я не знаю, кто ты. Я не знаю, кем ты станешь завтра или даже через час. И это пугает меня.
– Джудит, но все уже позади, разве ты не видишь? Мне больше не надо мучительно думать, кто я. Не надо пытаться обрести себя. Страдания, через которые прошел Бенджамен Мессер, кошмары, слезы и мучения – все это муки моего рождения. Ему, то есть мне, надо было выстрадать все это, чтобы родиться заново. Все это осталось в прошлом, моя дорогая Джудит, ибо сейчас я нашел свое лицо и у меня спокойно на душе. Я надеялся, что ты поймешь меня.
Джуди долго пристально смотрела на него, затем медленно и осторожно приблизилась к дивану. Она села на край подальше от него и не выпускала его из поля зрения. Тошнота все же прошла, внутреннее напряжение начало ослабевать. Первое душевное потрясение миновало, изумление тоже угасало. Зато появилась неуверенность, и она не знала, как поступить дальше.
Когда он протянул руку, будто вручая подарок, Джуди взяла ее и еще больше успокоилась.
Он улыбался, подбадривая ее, и своим видом излучал полное самообладание и уверенность. Его рука была теплой и нежной, его голос успокаивал.
– Что изменилось, то изменилось, пути назад нет. Что было вчера, никогда не вернется. Бенджамена Мессера больше нет. В той жизни я был лишен счастья. Но в этой я счастлив.
Джуди почувствовала, что он сжимает ей руку и притягивает ее к себе. Сначала она сопротивлялась, постепенно сдалась и позволила ему усадить себя ближе к нему. Он обнял ее, но легко, словно боясь сделать ей больно. Он говорил ласково.
– Ты ведь не могла любить меня в облике Бена, ибо он никогда не знал покоя. Он был человеком, отвергнувшим свое прошлое, свой древний род. Он всегда хотел быть тем, кем не был. Бенджамен Мессер был лишь одним из проявлений моей личности, и мне жаль, что ты стала свидетельницей этого. А теперь, когда я стал Давидом бен Ионой… – Он притянул Джуди к себе и прижал ее голову к своей груди. – Но теперь, дорогая Джудит, когда я наконец-то стал Давидом бен Ионой, я, возможно, найду любовь в твоем сердце.
Проснувшись, она обнаружила, что лежит в постели. Хотя на ней была вся одежда, она лежала под одеялом, а туфли аккуратно стояли у постели. Приятный дневной свет струился сквозь окно, на стеклах сверкали оставшиеся капли дождя. За ветвями деревьев виднелись белые облака и кусочки голубого неба. Джуди слышала, как за дверью кто-то ходит по соседней комнате.
Она начала лихорадочно вспоминать. Хотя в памяти тут же воскресли не очень приятные события прошлого вечера, она не могла вспомнить, чтобы ложилась спать и уснула. Джуди лишь помнила, что сидела на диване, Бен обнял ее, и она слышала его нежные, страстные признания в любви.
Она не решалась встать, со страхом думала о том, что увидит в соседней комнате. Безумие Бена могло закончиться чем угодно, его можно вывести из себя одним словом. Было очень трудно сейчас встретиться с ним, и в то же время очень хотелось оставаться рядом и заботиться о нем. Она оказалась под гнетом раздвоения, утраченной цельности поступков: ей хотелось и бежать из этого сумасшедшего дома, и помочь Бену пережить кризис.
Джуди тихо встала, незаметно прошла в ванную, избежав встречи с ним, и раздумывала о том, как поступить дальше.
Под прохладной струей воды зловещие эпизоды прошлого вечера, казалось, куда-то улетучивались, девушка начала анализировать создавшееся положение. Сонливость прошла, неприятные ощущения от прошлого вечера постепенно разгладились, Джуди стало лучше, и она подумала, что справится с положением.
Как-никак Бен в новом образе Давида не подавал признаков, будто собирается прибегнуть к насилию. И если он не изменится, пока будет читать последний свиток, тогда она со всем справится.
Джуди понятия не имела, что произойдет, когда последний свиток будет переведен. Да ее это и не волновало. А пока они с Беном как-нибудь переживут еще один день.
Бен поднял голову, когда она вошла, и дружелюбно улыбнулся.
– Доброе утро, Джудит. Тебе лучше?
– Да, спасибо. – Она внимательно изучала его.
– Ты заснула в моих руках, и я отнес тебя в постель. Ты такая легкая, будто я держал маленького ребенка.
Он говорил, а Джуди смотрела на него, словно зачарованная. Если не считать карих глаз, то человек, находившийся перед ней, ничем не отличался от Бенджамена Мессера. Только вот…
Он подошел к ней и взял ее за руку. Затем повел ее к обеденному столу.
Нет, это определенно другой человек. Хотя он выглядел как Бен, его поведение было совсем другим. Эти жесты и манеры принадлежали другому человеку. Он вел себя просто и естественно. Новая личность казалась старше, более зрелой и поразительно уверенной. Этот человек полностью владел собой, и было заметно, что он привык властвовать.
Он усадил ее за стол перед чашкой с дымившимся кофе, тарелкой с яйцами и гренками с маслом. Сев напротив нее, он сказал:
– Я уже поел. Ешь, пожалуйста. Тебе станет лучше.
Джуди вдруг почувствовала, что у нее просыпается аппетит, быстро проглотила завтрак и завершила его двумя чашками кофе. Пока она ела, ее тревожил пристальный взгляд Бена – Давида, который он ни разу не отвел от нее, и едва заметная таинственная улыбка, не сходившая с его губ. Дважды она пыталась заговорить, и он каждый раз останавливал ее, поднимая руку.
– Сначала поешь. Говорить будем после этого. – И она подчинилась.
После завтрака оба вошли в гостиную, и Джуди с удивлением заметила, что там старательно прибрано. Даже пятно от вина на ковре казалось бледнее. Кругом царила чистота, вещи были аккуратно расставлены. Она уже заранее догадывалась, что в кабинете и на кухне столь же идеальный порядок.
Когда они сели на диван, Бен сказал:
– Ну вот, тебе уже лучше. Ты немного привыкла ко мне?
– Не знаю, – неуверенно ответила она. – Ты все еще?..
Он приятно рассмеялся:
– Да, я все еще Давид. Вчера я говорил, что Бен исчез и больше не вернется. Но я вижу, что уйдет время, пока мне удастся убедить тебя в этом. Ничего страшного, ибо я терпеливый человек.
