Марта произнесла короткую молитву. Не знаю, отчего меня это удивило. Наверное, успела поверить, что она сущий дьявол.
Впрочем, еда оказалась превосходной. Марта приготовила индейку, фаршированную кукурузным хлебом и орехами, — этот рецепт достался ей от отца, классического южанина. Отец Марты обожал жену и буквально не отходил от нее; даже когда она вставала, брел прочь и не хотел возвращаться к столу. Судя по всему, пожилая дама считала, что гостиная — идеальное место для переодевания.
Тори старалась не смеяться, когда Марта и ее отец втискивали миссис Зинсер в платье. Джемма многозначительно посмотрела на сестру, а потом с изумленным выражением лица обернулась ко мне. Мои девочки растут в неведении. Мы не видимся с родителями Натана, потому что они меня не любят. Не видимся с моими родителями, потому что я их не люблю. А Марта и ее отец, наоборот, стараются удержать мать дома как можно дольше, пусть даже окружающие полагают, что уже пора отвезти ее в дом престарелых.
До меня вдруг дошло, какая тяжелая штука жизнь и как глупо все еще больше усложнять.
Я быстро встала и начала убирать со стола, поскольку все остальные были заняты. Я не могла сидеть и делать вид, что не замечаю слез миссис Зинсер.
Бедная миссис Зинсер.
Джемма и Ева принесли на кухню посуду.
— Спасибо, — сказала я. Удивительно, что Джемма убирала со стола без напоминания. Дома она не делает этого без скандала. Она явно хочет произвести приятное впечатление на Еву? Марту? На мою мать и этого… преступника?
Вскоре все девочки встали и отнесли на кухню тарелки и бокалы. Не дожидаясь указаний, я вымыла посуду вручную. Дома я не ставлю фарфор в посудомоечную машину; насчет Мартиного не знаю, но старый добрый способ оказался ничуть не хуже.
Марта появилась на кухне, когда я домывала последние кастрюли и сковородки.
— Прости, — произнесла она, оглядываясь и видя, что горы грязной посуды исчезли. — Это в мои намерения не входило…
Я засмеялась, сполоснула руки и взяла у нее полотенце.
— Знаешь поговорку? О том, что не стоит загадывать?
Марта убрала сковородки и кастрюли в шкаф рядом с плитой.
— У тебя славная мама.
Я облокотилась на стол.
— Неудивительно, что она тебе понравилась. Ее муж — один из основателей «Ангелов ада».
Марта засмеялась:
— Неправда.
— Он действительно гонял с этой компанией.
Она пожала плечами.
— Значит, ему есть о чем рассказать.
Я сдула с глаз прядь.
— Я бы охотно послушала, не будь он любовником моей матери.
Марта резко оборвала смех.
— Она представила его как своего мужа.
— Да. Они поженились, пока он сидел в тюрьме. Хотелось бы мне увидеть свадебные фо… — Я замолчала, заметив, что мама стоит в дверях с графином в руках. Она молча смотрела на меня и протягивала графин.
Я без единого слова забрала его. Мама, все так же молча, вернулась в столовую. Марта не сводила с меня глаз, пока я несла графин в раковину.
— Тэйлор…
— Я была не права, — оборвала я. — Хотела пошутить, но вышло не смешно.
Я быстро пошла в столовую, где гости ожидали пироги, и взглянула на маму в надежде, что и она на меня посмотрит, но она смотрела в сторону. Когда через минуту я принесла пирог, то заметила, что мама держит Рэя за руку под столом. Очень крепко.
Часом позже мы возвращались домой, кутаясь в пальто. Мама и Рэй шли рядом, Тори держала бабушку за руку. Я шагала позади. Наблюдая за ними, я вспомнила свою сестру Сисси. Она тоже обожала держать маму за руку.
Когда мы подошли к дому, мама обернулась и сказала, что они с Рэем, пожалуй, пойдут спать. Прошлой ночью они и глаз не сомкнули. Если утром мы ожидаем от них какой-то помощи, то сейчас им лучше отдохнуть.
— Можете занять мою комнату, — сказала я. Кровать там еще не разобрана.
— Поспим в машине, — ответила Рэй.
— Но я правда не против.
Мама наклонилась и поцеловала Тори в макушку, прежде чем выпустить детскую ручонку.
— Мы с Рэем всегда так путешествуем. — Она пристально посмотрела на меня, словно ожидая возражений.
Я не спорила.
— В любом случае вы знаете, где ванная. Там должны быть чистые полотенца… если только я их случайно не упаковала.
— У нас есть свои. — Мама улыбнулась девочкам, потом подарила мне чуть менее широкую улыбку. — Спокойной ночи.
На следующий день я ехала к новому дому, а Рэй катил следом на грузовике. В кузове стояла мебель из спальни. Он расставит ее, пока мы с мамой продолжим собирать вещи.
Я наспех показала Рэю дом.
— Мебель Джеммы будет стоять в этой комнате, а Тори и Брук поселятся здесь…
Рэй оглядывал крошечные спальни.
— Разве здесь поместится вся их мебель?
— Нет. — Я потерла шею, все мышцы у меня болели. Я так устала, что мечтала лишь прилечь и вздремнуть. — Я собираюсь избавиться от гарнитура Тори, все равно он уже слишком мал для нее. Тори будет спать на раскладушке.
— Она уже об этом знает? — поинтересовался Рэй. Проведя последние сутки с девочками, он их хорошо изучил.
— Да, но, подозреваю, до нее еще не вполне дошло. Завтра мы проведем первую ночь на новом месте.
— Тебе нелегко, э? — Рэй высокий и сильный, но в его голосе звучало такое сочувствие, что я даже не знала, куда смотреть.
— Мы справляемся, — ответила я наконец.
Он кивнул:
— Вот и ладно. Я тут сам разберусь. Вернусь, как только закончу.
Я прошла к двери, когда Рэй меня окликнул.
— Твоя мать хорошая женщина, Тэйлор. Она ведь действительно пыталась все наладить с твоим отцом…
Я медленно повернулась к нему и стала рассматривать черную рубашку, лохматые седые волосы, обветренные щеки. У Рэя доброе, хорошее лицо, и сам он, на удивление, приличный человек, но мы с ним по-разному смотрим на маму.
— Не обижайся, Рэй, но у нее была семья. Нельзя бросать детей только потому, что тебе не нравится их отец.
— Она не бросала вас. Она бросила его.
Я вновь пристально посмотрела на него:
— В детстве не замечаешь разницы.
— Но ты уже не ребенок.
Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, поставить его на место, но не нашла слов. Возможно, мне просто нечего возразить.
Он прав. Рэй, дальнобойщик и бывший заключенный, прав.
По крайней мере сейчас.
Я не передала маме этот разговор, когда возвратилась домой и вновь принялась укладывать вещи. Мы с ней вместе трудились на кухне, но почти не разговаривали. Тяжело в один день забыть о долгих годах обиды, но я была благодарна ей за помощь и рада, что она здесь. Хорошо, что Натан догадался позвонить маме, как только понял, что мне предстоит перевозить вещи одной.
