Что-то подсказывало Андрею, что не глянется он купцу. Не урод, но беден. Нет, о Дарье надо забыть, выкинуть ее из головы, не по Сеньке шапка.
Кое-как отработал он на письмах – на жизнь-то надо зарабатывать. Практически Дарья мягко дала ему понять, что другую ему поискать надо.
Неделю Андрей ходил подавленный, механически записывал на бумаге все, что диктовали ему клиенты, не вдумываясь в смысл. Он измучился, похудел, аппетит пропал, но все же решил выбросить Дарью из сердца. По всему выходит, не ровня он ей.
В субботу снова напился, песни пел в трапезной. На этот раз разошелся, до полуночи горланил. И удивительное дело – народ не расходился.
Когда закончил, сгреб мелочь и поднялся к себе.
Утром проснулся поздно, от выпитого трещала голова. Солнце уже высоко стояло. «Проспал службу, – подосадовал на себя Андрей, – а впрочем – оно и к лучшему. Дарью не встречу, сердце лишний раз бередить не буду».
Он оделся и спустился в трапезную – пивом поправиться или рассолом. Вчера вино пил, на вкус приятное, настроение поднимает, но за вечер в одиночку кувшин опустошил.
Хозяин, как увидел его, тут же поднес кружку капустного рассола.
– Пей! До дна пей, помогает, по себе знаю.
Андрей жадно выпил – во рту было сухо.
– Я вчера себя прилично вел?
– О! Песни пел – отродясь таких никто не слыхал. Только слов непонятных много. А посетители в полном восторге. Кланяться тебе велели, уж больно быстро ты потом ушел.
– Поздно было, да и выпил изрядно. Дай горяченького поесть.
– А вот шулюмчик бараний есть, в самый раз будет.
Андрей похлебал горячего шулюма, обгрыз мясо с бараньих косточек. В голове полегчало. И он решил сегодня не идти ни на торг, ни на ярмарку, а устроить себе день отдыха. Имеет право, он не холоп, а свободный человек. Да и с момента своего прибытия в Нижний он ни одного дня отдыха не имел.
Он снова поднялся к себе в комнату и улегся. Понемногу задремал и не слышал, как в коридоре послышались шаги. Они были тяжелыми, мужскими – так ходит хозяин заведения. Раздался стук в дверь.
– Входи, не заперто.
Дверь отворилась, и на пороге комнаты появился хозяин. Да не один – из-за его плеча выглядывала… Дарья.
Андрей глаза потер руками, настолько невероятным казалось то, что он увидел. Что ей тут делать? И как она его нашла? Он ведь не говорил ей, где живет.
Он вскочил с постели, и хозяин только руками развел:
– Гостья к тебе, Андрей. Я уж говорил ей, что болеешь, а она заладила – пропусти да проведи. Ты уж извиняй…
Хозяин бочком протиснулся из комнаты.
– Проходи, садись.
Дарья уселась на лавку, брезгливо потянула носом. Черт! В комнате наверняка перегаром пахнет.
Андрей подошел к окну и распахнул створку. В комнату ворвался свежий волжский воздух.
– Это ты так болеешь? Даже на службу не пришел.
– Смысла не вижу. А на службу я в другую церковь ходил, – соврал Андрей.
Дарья усмехнулась:
– Из-за меня?
И сразу:
– Я к тебе по другому поводу. Беда у меня.
Какая у нее беда может быть? Брошку потеряла?
– В полдень ко мне домой человек явился, из судовой команды. Сказал, что на лодке добрался, в одиночку. Батюшка и другие члены судовой команды в плену.
– У кого?
– Кабы знать! То ли вотяки, то ли черемисы, то ли югры. Трофим языка не знает.
– Трофим – это кто?
– Что на лодке приплыл.
– Он сбежал?
– Говорит, когда команду связывали, он в кусты отходил, по нужде. Тем и спасся.
– Он какое-то послание привез или требование выкупа? Сколько просят за команду и судно?
– Трофим сбежал, – опять принялась втолковывать ему Дарья. – Он из-за кустов видел, как их в глубь леса повели.
Дарья вдруг заплакала.
– Подожди плакать. Ты к воеводе городскому или еще кому ходила?
– Не-ет, – захлебывалась слезами Дарья, – я сразу о тебе подумала.
– Я же твоего отца в глаза не видел. И потом – я не воин. Мне что, войско собрать и с войной на черемисов идти? Так у меня денег на наемников нет.
Батюшка ее, конечно, влип по самое некуда.
– А наместник царский?
– Да разве к нему пробьешься? – голос у Дарьи сразу стал каким-то потухшим.
Она вытерла платочком слезы, поднялась.
– Сидеть! – приказал Андрей.
Девушка от неожиданности села – такой жесткости она от него не ожидала.
– Ты думаешь, я схвачу саблю, которой у меня нет, и побегу твоего батюшку выручать? Такие дела на раз-два не делаются. Надо корабль или большую лодку нанимать, людей охочих. Да не пьяниц и дебоширов, а тех, кто оружие в руках держать умеет. Плохо подготовимся – и батюшку твоего не спасем, и сами погибнем. Ты такого исхода хочешь?
Дарья покачала головой.
– Вот что. Где этот твой Трофим?
– Дома у нас с матушкой. Я просто растерялась, не знала, что делать.
– Идем к тебе, надо с ним поговорить. Место вызнать, где это случилось, а лучше всего – его с собой взять. Пусть хоть реку покажет, место, иначе до белых мух искать будем.
Дарья вскочила, в глазах появилась надежда.
Андрей накинул кафтан, опоясался.
– Идем!
У постоялого двора стоял тарантас с кучером на облучке.
Они быстро домчались до дома Скоробогатовых.
Трофим находился на кухне, ел сарацинскую кашу. Прислуга же отхаживала супружницу купца. Дарья, как только узнала, что матушке плохо, тотчас побежала в ее спальню.
Андрей же уселся напротив Трофима.
– Внятно и четко расскажи, что произошло.
– Живот у меня прихватило. – Трофим оторвался от тарелки с кашей, облизал ложку. – Я в кусты побег – мы на стоянке еще были, ночевали там. Вдруг слышу шум, крики. Выходить из кустов поостерегся – мало ли? Вижу только, местные повязали наших и с собой повели.
– Все целы были?
– Вроде все.
– Где это произошло?
– Мы по Вятке вверх поднимались. Купец-то был уже в этих краях о прошлом годе, а я нет. Он говорил, селение у них – дай бог памяти… Вот, вспомнил! Вотское! Так и называется.
– Так вы до селения добрались?
– Нет же. Купец вечером сказал – день идти осталось. А утром напали.
– Как выглядели нападавшие?
– Обыкновенно, как люди.
